СКВОЗЬ ВЕКА, ТРАДИЦИИ И СТИЛИ

Как повествует «Кодзики», древнейший памятник японско­го языка и литературы, богиня солнца Аматэрасу дала своему внуку принцу Ниниги, обожествленному предку японцев, свя­щенное зеркало Ята и сказала: «Смотри на это зеркало так, как ты смотришь на меня». Она дала ему это зеркало вместе со священным мечом Муракумо и священным яшмовым оже­рельем Ясакани. Эти три символа японского народа, японской культуры, японской государственности передавались с не­запамятных времен от поколения к поколению как священ­ная эстафета доблести, знания, искусства.

В истории японской культуры и искусства можно выделить три глубинных, доныне живущих течения, три измерения япон­ской духовности, взаимопроникающих и обогащающих друг друга: синто («путь небесных божеств») — народная язы­ческая религия японцев; дзэн — наиболее влиятельное в Япо­нии течение буддизма (дзэн — это одновременно доктрина и стиль жизни, аналогично средневековому христианству, му­сульманству); бусидо («путь воина») — эстетика самурайства, искусство меча и смерти.

Яшма — древнейший символ идей синто, в основе которо­го лежит культ предков. Зеркало — символ чистоты, бес­страстия и самоуглубления, как нельзя лучше выражает идеи дзэн. Меч («душа самурая», как гласит древняя японская по­словица) — символ бусидо.

Названные три течения в японской культуре и искусстве не могут быть, конечно, вычленены в чистом виде. Вместе с тем они в известной мере определяют последовательность раз­вития японской культуры.

Ранее всего, уже в III—VII веках, сформировался идейно-художественный комплекс, связанный с синто. Он был доми­нирующим в эпоху складывания государства Ямато, сохранил свои позиции в период первого проникновения буддизма и наконец практически слился с ним (VIII в.). Эти ранние века проходят как бы под знаком яшмы. Затем, уходя своими кор­нями в воинственную эпоху Ямато, вызревая постепенно, вы­ступают на рубеже XII—XIII веков как сложившаяся идей­но-художественная система этика и эстетика бусидо: культура под знаком меча. С XIII века она продолжает свое развитие в тесном взаимодействии и взаимопроникновении с буддийским махаянистским учением дзэн. Переплетаясь как в идеологи­ческих, так и в чисто художественных проявлениях, дзэн и бусидо определяли японскую национальную культуру прак­тически до нашего, XX столетия. Чайная церемония (тядо), философские «сады камней», краткие и емкие трехстишия-разышления (хокку) — все культивируется под знаком само­углубления и прозрения, под знаком зеркала.

Так совершается «запрограммированная» в древнем мифе о трех сокровищах тысячелетняя эстафета японской культуры японского искусства.