АНРИ МАТИСС

«Счастлив тот, кто умеет петь с душою чистой и открытой... Нужно уметь находить радость во всём: в небе, в деревьях, в цветах. Цветы цветут всюду для всех, кто только хочет их видеть»

Анри Матисс

Среди множества направлений, школ и объединений в искусстве ХХ века выделяется фигура, которая не вписывается ни в одни рамки, — это французский художник Анри Матисс.

Анри́ Мати́сс(фр. Henri Matisse; 31 декабря 1869, Ле-Като-Камбрези, Нор, Франция (Вторая французская империя) — 3 ноября 1954, Ницца, Франция) — французский художник и скульптор, лидер течения фовистов. Известен своими изысканиями в передаче эмоций через цвет и форму.

Анри Эмиль Бенуа Матисс (фр. Henri Émile Benoît Matisse) родился вечером последнего дня 1869 года 31 декабря, в городке Ле-Като-Камбрези, в Пикардии на севере Франции, его родители гостили тогда у родственников, к которым приехали отпраздновать Новый год..

Будущего художника назвали в честь отца по традиции, укоренившейся в роду четыре поколения назад. Он был старшим сыном в семье торговца зерном и красками Эмиля Ипполита Матисса и Элоизы Анны Жерар. Детство Матисса было счастливым. Его детские годы прошли в соседнем городке Боэн-ан-Вермандуа, где отец, преуспевающий торговец зерном, держал лавку. Мать помогала отцу в лавке и занималась росписью керамики. Она наверняка не последнюю роль сыграла в судьбе мальчика — обладая артистической натурой, она, помимо работы в семейной лавке, занималась изготовлением шляпок.  У Матиссов была конюшня: Анри любил лошадей, и даже мечтал стать жокеем. Он запомнил большой чердак, набитый мешками с удобрениями и семенами, там также хранились маленькие медные весы, на которых мать взвешивала корм для рыбок и птиц. И тех, и других Матисс позже изобразит на полотнах.

Анри рос болезненным мальчиком, что, впрочем, не мешало ему иметь характер бунтовщика. Он любил обращать на себя внимание, веселить всех, метко изображая напыщенных взрослых, за что заработал славу чемпиона по подражанию. А если кто-то заставлял его делать то, что ему не нравилось, — протестовал, срывал уроки и убегал.

Друзей у Матисса в детстве было мало. Больше всего он сдружился с соседским мальчиком Леоном Вассо. Ребята любили вместе летом убегать за огород, а зимой проводить время на чердаке у Матиссов. Друзья обучались игре на скрипке: Матиссу это занятие безумно нравилось, но из-за учителя-деспота он часто срывал уроки. Леон вспоминал, что Анри был гораздо талантливее его и если бы их учил кто-нибудь другой, то Матисс наверняка бы стал прекрасным скрипачом.

Леон оставался преданным другом Анри на протяжении всей жизни, он поддерживал художника в переломный период, когда тот бросил школу и уехал из города.

В  1872 году родился младший брат Анри, Эмиль Огюст. В трех школах, в которых Анри довелось учиться, он в основном бездельничал. Детям там преподавали только зарубежную литературу, а за непослушание били палками и линейками.  После окончания начальной школы десятилетний Анри пошел учиться в колледж в Ле-Като, который в свое время закончил отец. Выходные мальчик проводил у бабушки Жерар, в доме по улице Шен-Арно. Анри надолго запомнил отвратительный запах из расположенных неподалеку дубилен, разносившийся по всей округе.

По воле отца, старший сын должен был унаследовать семейное дело, но Анри, проучившись с 1882 по 1887 год в средней школе и лицее Henri-Martin в городке  Сен-Кантен. В 1887 году во время экзаменов Анри внезапно бросил школу. Сам он смутно помнил мотивы своего поступка — возможно, так выразился его бунтовской характер. Семейный поверенный взял Матисса писарем, а спустя несколько месяцев к большой радости родителей мальчик отправился изучать право в Париж. В 1887 году в Париже начал изучать юриспруденцию в Школе юридических наук. Анри Матисс рос послушным сыном, но заниматься семейным делом не хотел. Да и здоровье не позволяло таскать мешки с зерном, как отец. Часто по несколько недель он отлеживался в постели из-за воспалений кишечника, и родителям пришлось сделать младшего сына Огюста преемником семейного дела.

В  августе 1888 года, после окончания учёбы, молодой Анри получил право работать по специальности. Он возвратился в Сен-Кантен и устроился на работу клерком у присяжного поверенного. С утра до вечера он переписывал прошения на гербовой бумаге, а на выходных гостил у родных в Боэне , ходил с друзьями на танцы. Родители были счастливы — отец уже представлял сына работником министерства. Внешне все шло хорошо, но на душе у Матисса была тоска. Он был недоволен собой — худой, непривлекательный, застенчивый юноша не нравился девушкам. Он надеялся, что военная служба исправит положение, но получил отказ по состоянию здоровья. Почти весь 1889 год он провел в больничной палате в борьбе с грыжей. Сам Матисс считал болезнь неким мистическим знаком: вся его сущность бунтовала против мира, в котором ему приходилось жить.

В 1889 году у Анри случился приступ аппендицита. Преодолеть кризис неожиданно помогло новое увлечение Анри — живопись. Лежа на больничной койке, он наблюдал, как сосед перерисовывал альпийские пейзажи с открыток. И Матисс, страдая от безделья, попросил у матери купить краски.

«С того момента, как в моих руках оказалась коробка с красками, я понял, что это и есть моя жизнь. Подобно животному, которое, очертя голову, бросается к тому, кого любит, я погрузился в это занятие, к понятному разочарованию моего отца… Это было потрясающее развлечение, своего рода обретенный рай, в котором я был совершенно свободен, одинок и умиротворен».

Матисс был полон энтузиазма и уже тогда был готов пожертвовать многим ради живописи. Он решил учиться, и впитывал новые знания, словно губка.

Когда он поправлялся после операции, мать купила ему принадлежности для рисования. Анри впервые начал рисовать, копируя цветные открытки во время двухмесячного пребывания в больнице. Это его так увлекло, что он, преодолев сопротивление отца, решил стать художником и записался в школу рисунка Кантен де ля Тур (фр. Ecole Quentin de la Tour), где обучались чертёжники для текстильной промышленности.

Оправившись от болезни, двадцатилетний Матисс устроился в родном городе Боэн-ан-Вермандуа клерком в адвокатскую контору мэтра Дерье, к работе у которого отнесся как к временному неудобству. Он тайно записался в бесплатную художественную школу, в которую мог добежать из конторы за две минуты. С шести до восьми утра Анри занимался в школе, а с восьми начинал работать. После работы снова бежал на занятия.

В школе ученики рисовали гипсовые слепки, копировали гравюры — живые модели и цвет им были неведомы. Лишь иногда им позволяли срисовывать пастельные портреты, написанные Морисом Кантеном де Латуром, основателем школы, известным в то время мастером пастельной живописи.

По счастливой случайности одновременно с Матиссом в школу из Парижа приехал молодой учитель Эмманюэль Круазе. Он быстро собрал вокруг себя наиболее способных учеников и разработал план новой школы живописи: занятия по рисунку на открытом воздухе, живые модели, вечерние пленэры. Но через полгода слухи о новой методике преподавания Круазе дошли до директора школы. Учитель был публично разжалован, ученики вернулись к доскам для рисования, у них отобрали палитры и краски. Но трое старших студентов, в числе которых был Анри Матисс, отказались повиноваться и решили уехать в Париж, чтобы получить диплом учителя рисования. Удар для семьи.

Матисс вспоминает, что стал первым художником, вышедшим из Боэн-ан-Вермандуа. Общество, в котором он вырос, резко осуждало художников и считало их бездельниками. Отец Анри посчитал поступок сына позором для всей семьи. Но мать убедила отца дать сыну год и выплачивать ему ежемесячное пособие в размере 100 франков. Покинув Боэн-ан-Вермандуа со скандалом, Матисс отправился в Париж, чтобы найти настоящих мастеров кисти и обучиться у них делу всей жизни. Этот период был насыщен важными событиями и большими переменами. Анри уехал в Париж осенью 1891 года.

В 1891 году, оставив должность клерка, Анри Матисс начал обучение в парижской Академии Жюлиана, чтобы как следует подготовиться к поступлению в Школу изящных искусств (куда, однако, поступил только с пятой попытки). Его учителем и наставником был Виллиам Бугро, известный мастер салонной живописи. При первой же встрече он сказал Матиссу, что тот вряд ли когда-нибудь научится рисовать. «Вам нужно изучить перспективу. И не стирайте уголь пальцем — для этого есть чистая тряпочка!» — кричал он.

Другие учителя тоже не видели в рисунках Матисса ничего особенного и изрядно ударили по его самооценке.

Будучи последователем Коро и Шардена, Матисс начинал с реалистических работ. Правда, копировать действительность художнику быстро наскучило, и он продолжил искать свое предназначение.

Непостоянство стало самой яркой чертой в творчестве художника. Единственное, в чем Матисс был постоянен, — это в стремлении к гармонии, поиску которой он отдал всю жизнь:

«Всё, о чем я мечтаю, — это уравновешенное, чистое искусство, лишенное тревожного и удручающего содержания. Я хочу, чтобы моя живопись была чем-то вроде удобного кресла, в котором усталый, надорванный, изнуренный человек вкусил бы отдых и покой»

Если взглянуть на ранние полотна Матисса с изображением домашней обстановки, трудно представить, насколько будет меняться в будущем его художественный взгляд.

В  1893 году он перешёл в Школу декоративных искусств, где познакомился с юным  Альбером Марке. В 1895 году оба выдержали вступительные экзамены в Школу изящных искусств и были приняты в мастерскую  Гюстава Моро, у которого с 1893 года они обучались в качестве приглашенных студентов. Здесь Анри познакомился с Жоржем Руо, Шарлем Камуэном , Шарлем Мангеном и Анри Эвенепулом .

Во время обучения он копировал в  Лувре произведения старых французских и голландских мастеров. Особое влияние на него в период ученичества оказало творчество  Жана-Батиста Симеона Шардена , им были сделаны копии четырёх его картин. Творчество Анри в это время также находилось под влиянием современных ему художников и японского традиционного искусства.

После смерти своего учителя (Моро умер в 1898 году) Матисс ушёл из академии.

В начале 1893 года Матисс вместе со скульптором Жоржем Лоржу снял студию. Там он познакомился с 19-летней моделью Каролиной Жобло. У них завязались отношения, и в 1894 году Каролина родила дочку Маргариту (1894 —  1982). Матисс заботился о дочери, однако на Каролине не женился. Позже художник заберет Маргариту к себе на воспитание.

Лето 1896 года он проводит на острове Бель-Иле, вместе с Эмилем Бери, своим соседом по лестничной площадке. Здесь же он знакомится с австралийцем художником Джоном Питером Расселом. Друг Родена, коллекционер произведений Эмиля Бернара и Ван Гога, с которым он работал на протяжении десяти лет, Рассел подарил Матиссу два рисунка Ван Гога. Именно Рассел познакомил Матисса с импрессионизмом и познакомил его с тонкостями теории цвета. Их общение кардинальным образом повлияло на творчество художника, и позднее он называл Джона Питера Рассела своим учителем.

В 1896 году пять картин Анри были выставлены в Салоне Национального общества изящных искусств, две из которых были приобретены государством, в том числе его " Читающая", написанная в 1894 году и приобретенная для резиденции президента Франции в Рамбуйе. После выставки, по предложению Пьера Пюви-де-Шавана Анри Матисс стал членом-корреспондентом Салона Национального общества изящных искусств.

С самого начала творчества Матисс искал собственный стиль, однако по пути к нему художнику пришлось самостоятельно пройти эволюцию стилей искусства. Поначалу на его работах значительно сказывалось влияния реализма, который сменился пуантилизмом и импрессионизмом.

Импрессионизм — направление в искусстве, представители которого стремились передать впечатление, настроение, создаваемое картиной мира в его подвижности и изменчивости (от impression — ‘впечатление’). Особое внимание импрессионисты придавали свету и цвету.

Поначалу Матисс использовал темные тона, однако со временем палитра становилась все ярче. Художник считал, что его картины «высветлились» благодаря влиянию импрессионистов. Боле 10 лет — с 1890 по 1902 — Матисс писал картины, в которых прослеживались черты импрессионизма.

В эти года, французская публика уже смирилась с импрессионизмом. Даже самые консервативные критики приняли это течение, как данность. Начинающие художники стремились подражать недавним «бунтарям»  Моне, Сислею, Писарро, Эдуару Мане, Берте Моризо, Ренуару. Матисс также копировал их манеру письма. С 1890 по 1902 года он ежегодно создавал несколько картин, близких по духу импрессионистам. Таковы натюрморты «Бутылка шидама» (1896), «Десерт» (1897), «Фрукты и кофейник» (1898), «Посуда и фрукты» (1901).

Период становления Матисса как художника продлился до 1909 года. Это было время безденежья и тяжелой работы, новых знакомств и творческих экспериментов. В зрелом возрасте Матиссу пришлось пережить немало трудностей на пути к славе. Поиски своего стиля, недовольство критиков, финансовая нестабильность — через всё это он прошел и выстоял, добившись успеха.

В 1897 году школьный друг Матисса Арман Фонтен пригласил художника к себе на свадьбу в качестве шафера. Молодоженам Матисс подарил картину «Натюрморт с яблоками», а еще одну работу он подарил подружке невесты, с которой сидел рядом. «Мадемуазель Амели Парейр. 1897» — гласила дарственная надпись. С этой встречи и начался их роман.

Амели без памяти влюбилась в смелого рыжего бородача Матисса. На каждом свидании он дарил ей букет фиалок, а она их бережно засушивала. В ту осень Матисс чувствовал себя как никогда одиноко и неуверенно, он все еще сомневался, стоит ли живопись делать своей профессией. Поэтому ему просто необходим был человек, который бы поверил в него, и этим человеком стала Амели.

Несмотря на увлеченность девушкой, Анри понимал, что никто и ничто не сможет захватить его сознание больше, чем живопись. Чтобы уберечь Амели от иллюзий и разочарований, он набрался смелости и сказал:

«Мадемуазель, я нежно люблю вас, но живопись я всегда буду любить больше».

Эти слова вовсе не огорчили Амели, а наоборот вселили в сердце девушки еще большую уверенность в том, что Анри — ее судьба. Ведь она так мечтала посвятить свою жизнь чему-то стоящему, особенному.

10 января 1898 года 28-летний Анри Матисс женился на Амели Парейр ( фр. Amélie Noellie Parayre), которая родила ему сыновей Жана-Жерара ( 1899 — 1976 ) и Пьера ( 1900 — 1989 ). Анри с Амели поженились быстро, спустя всего три месяца после знакомства. Амели отдала всю себя заботе о муже, была ему верной помощницей и другом. Их союз долгое время был идеальным. Амели погрузилась в заботу о муже и была готова пожертвовать многим ради Анри. По ее инициативе он официально удочерил Маргариту, свою внебрачную дочь, и взял ее в семью. Девочка приняла заботу Амели и полюбила ее всей душой. Жена и дочь были любимыми моделями художника.

Именно Маргарита на протяжении двадцати лет объединяла и мирила супругов. Она воспитывала младших братьев, помогала отцу в работе и названной матери по дому.

По совету Камиля Писсарро в свой медовый месяц он отправился с женой в Лондон исследовать картины Уильяма Тёрнера. Затем супруги предприняли путешествие по Корсике, во время которого побывали также в Тулузе и Генуе. В феврале 1899 года они вернулись в Париж.

Наблюдая за семейством Матиссов, друзья тайно жалели Амели. На ней было двое детей и дом, а муж все время пропадал в мастерской или в мюзик-холле. Но Амели была довольна своим положением, ей нравилась целеустремленность и решительность Анри. У супругов сложились необычные партнерские отношения: Анри писал картины, а его жена создавала благоприятные для работы условия.

Если Амели чувствовала, что домашние хлопоты мешают исполнять ее главную обязанность — заботу о муже, она сразу отправляла Жана и Пьера к бабушкам и дедушкам.

Супругов называли «неразлучниками»: Амели всегда была рядом с Анри и следила за всем — от подготовки моделей до мытья кистей. Она читала Матиссу ночами, когда того мучила бессонница, позировала ему и с трепетом наблюдала, как рождаются шедевры.

В октябре 1899 года, видя, что Матиссу тяжело обеспечивать семью, Амели решила взять эту обязанность на себя и открыла шляпный магазин.

В 1899 году, заразившись тифом, скончался близкий друг Матисса. Со смертью Гюстава Моро у Анри возникли разногласия с его преемником, Фернаном Кормоном, и он ушёл из Школы изящных искусств. Художник страдал от одиночества и неустроенности. Он пробовал заниматься в трех разных школах, но его выгнали отовсюду. После очередного краткого обучения в Академии Жюлиана, художник из отчаяния он записался на курсы Эжена Каррьера, где нашел новых друзей — Андре Дерена, Жана Пюи, Жюля Фландрена и Морриса Вламинка.

Его первой пробой в скульптуре была копия работы Антуана-Луи Бари, сделанная им в 1899 году. В 1900 году, наряду с работой над картинами, Анри начал посещать вечерние курсы Антуана Бурделя в Академии де ля Гран-Шомьер. По утрам вместе с Альбером Марке он рисовал в Люксембургском саду, а по вечерам посещал занятия скульптурой.

Рост семьи, отсутствие постоянного дохода и потеря шляпного магазинчика, которым, вместе с партнером, владела его жена, стали причиной того, что детям пришлось переехать к родителям Анри. Из-за безденежья Матисс устроился работать художником-декоратором, ему поручили расписывать зал Grand Palais, построенный на Елисейских полях для Всемирной выставки 1900 года. Ему платили всего 9 франков в день, и за эти деньги Матиссу приходилось вместе с Альбером Марке, напарниками — безработными официантами и просто бездомными — работать в холодном, насквозь продуваемом бараке. Очень скоро Анри заболел бронхитом, и его уволили. В 1901 году, после недолгого лечения в Швейцарии, где он продолжал много работать, некоторое время Анри провел вместе с семьей у родителей в Боэн-ан-Вермандуа. В те дни художник был настолько расстроен, что даже думал отказаться от занятия живописью.

С 1890 по 1902 год Матисс ежегодно создавал несколько картин, близких по духу импрессионистам. Таковы натюрморты "Бутылка схидама" (1896), "Десерт"(1897), "Фрукты и кофейник" (1898), "Посуда и фрукты" (1901). Два его ранних пейзажа "Булонский лес" (1902) и "Люксембургский сад" (1902), свидетельствуют о попытках художника найти свой путь в искусстве.

Вдохновителем-импрессионистом для Анри, как и для многих художников XX века, стал Клод Моне. Некоторое время Матисс учился на работах великого мастера. Однако через время Анри пришел к мысли, что изображение одного момента, не связанного с будущим или прошлым, не имеет смысла.

Это заставило художника обратиться к другим течениям, и эволюция его стиля продолжилась, войдя в фазу постимпрессионизма.

Постимпрессионизм — совокупность различных техник и стилей, объединенные лишь тем, что каждая из них отталкивалась от импрессионизма.

1901— 1904 годы были для него временем интенсивных творческих поисков. Матисс погрузился в исследования произведений других художников, и, несмотря на серьезные финансовые затруднения, приобретал картины авторов, работой которых он восхищался.

Особое значение для Матисса имел Поль Гоген, Винсент ван Гог, Поль Сезан — классические представители постимпрессионизма. Все они принадлежали к разным стилям, и Анри не старался стать чьим-то последователем.

На одном из написанных им в то время полотен, изображены гипсовый бюст работы Огюста Родена, рисунок Винсента ван Гога, картины Поля Гогена и Поля Сезанна. Структура живописи и работа с цветом последнего оказали особенное влияние на творчество Матисса, назвавшего его своим главным вдохновителем.

В феврале 1902 года он принял участие в совместной выставке во вновь открывшейся галерее Берты Вейль. В апреле и июне того же года впервые были куплены его произведения. В июне 1904 года состоялась первая персональная выставка Анри Матисса в галерее Амбруаза Воллара , не имевшая, однако, большого успеха. Тем же летом, вместе с художниками-неоимпрессионистами Полем Синьяком и Анри Кроссом, он уехал на юг Франции, в Сен-Тропе. Под влиянием работы Поля Синьяка «Эжен Делакруа и Неоимпрессионизм» Матисс начал работать в технике дивизионизма, используя раздельные точечные мазки. Синьяк был вице-президентом Общества независимых художников. Матисс участвовал в выставках под названием «Салон независимых», которые регулярно проводились в Обществе. В 1904 году состоялась его первая персональная выставка в галерее дилера Амбруаза Воллара. В Сен-Тропе из-под кисти художника вышел первый шедевр — "Роскошь, покой и наслаждение"(1904/1905). Для названия картины Матисс выбрал строчку из произведения горячо любимого Бодлера. Но довольно скоро Матисс отказался от использования техники пуантилизма в пользу широких, энергичных штрихов.

Лето 1905 года Матисс провёл с Андре Дереном и Морисом де Вламинком в Кольюре, рыбацкой деревне на Средиземном море. Это время ознаменовало значительный поворот в творческой деятельности художника. Вместе с Андре Дереном, Матисс создал новый стиль, вошедший в историю искусства под названием фовизма. Его картинам того периода характерны плоские формы, чёткие линии и менее строгий пуантилизм. Отрывистые мазки лишь ненадолго завладели вниманием Матисса. Некоторое время спустя он даже критически высказался о пуантилизме:

«Разложение цвета, — говорил Матисс, — ведет к разрушению формы и линии. Покрытое цветными точками полотно остается плоским и способно лишь раздражать сетчатку глаза».

Его притягивало движение и ритм, а принципы пуантилизма сковывали его, поэтому он оставил их позади, развивая фовизм.

Фовизм, как направление в искусстве, появился в 1900 году на уровне экспериментов и был актуален до 1910 года, само же движение длилось всего несколько лет, с  1904 по  1908 год, и имело три выставки. Движение фовизма получило своё название от небольшой группы единомышленников, художников Анри Матисса, Андре Дерена и Мориса де Вламинка.

Матисс был признан лидером фовистов, наряду с Андре Дереном. Каждый из них имел своих последователей. Матисс был признанным лидером фовистов, его творчество впитало черты многих формальных систем, но, несмотря на это, всегда оставалось свободным от художественных шаблонов. Другими значительными художниками в движении были  Жорж Брак, Рауль Дюфи,  Кеес ван Донген и Морис де Вламинк. Все они (кроме Кееса ван Донгена) были учениками Гюстава Моро, подтолкнувшего учеников думать вне формальных рамок и следовать своему видению.

Снижение роли фовизма после 1906 года и распад группы в 1907 году никоем образом не повлияли на творческий рост самого Матисса. Многие из его лучших работ были созданы им в период между  1906 и 1917 годами.

Летом 1905 года в рыбацкой деревне Коллиур Матисс написал одни из самых значимых работ «Открытое окно, Коллиур» и «Портрет Мадам Матисс» («Зеленая полоса»). Он презентовал эти работы в Осеннем салоне в Париже. Критики современного искусства прозвали Матисса и его единомышленников Андре Дерена и Морриса де Вламинка «фовистами» («дикими зверьми»). Камиль Моклер сравнил выставку с горшком краски, брошенным в лицо общественности. Другой критик, Луи Воксель, в рецензии "Донателло среди дикарей!" (фр. Donatello parmi les fauves!), опубликованной 17 октября 1905 года в газете Жиль Блаз, дал художникам ироничное прозвище «фовистов», то есть «дикарей» (фр. fauves).

«Бедный Донателло! Он оказался в окружении дикарей!» — воскликнул Воксель.

Матисс представил на выставке две работы, "Открытое окно" и " Женщина в зелёной шляпе". Критика Луи Вокселя была направлена прежде всего на картину "Женщина в зелёной шляпе". Коллекционер из США Лео Стайн, брат известных коллекционеров, Майкла Стайна и Гертруды Стайн, купил у художника эту картину за 500 франков. Скандальный успех повысил рыночную стоимость работ Матисса, что позволило ему продолжить занятия живописью.

Рисуя в этом стиле, Матисс продолжал подчеркивать эмоциональную силу извилистыми линиями и яркими цветами.

После выставки в начале 1906 года в галерее Берней-Жён, 20 марта 1906 года в "Салоне Независимых" художник представил свою новую картину «Радость жизни» 1905 года, в сюжете которой сочетались мотивы пасторали и вакханалии. Реакция критиков и академических кругов на произведение была крайне раздражительной. Среди критиков оказался и Поль Синьяк, вице-президент «независимых». Пост-импрессионисты отошли от Матисса. Однако, Лео Стайн приобрел и эту картину, увидев в ней важный образ современности.

В первом десятилетии XX века Матисс также занимался скульптурой и рисунком. С 1909 года в жизни художника началась белая полоса. После нахождения своего собственного стиля Матисс наслаждался успехом. Он купил большую студию в пригороде Парижа и подписал контракт с престижным арт-дилером.

В том же году Матисс познакомился с молодым художником Пабло Пикассо. Их первая встреча состоялась в Салоне Стайн на улице Рю де Флёрю в Париже, в котором Матисс регулярно выставлялся в течение года. Творческая дружба художников была полна и духа соперничества, и взаимного уважения. Гертруда Стайн, вместе с друзьям из Балтимора в США, сёстрами Кларабель и Эттой Коэнами, были меценатами и коллекционерами Анри Матисса и Пабло Пикассо. Ныне Коллекция сестёр Коэн является ядром экспозиции Музея искусств в Балтиморе.

В мае 1906 года Матисс приехал в Алжир и побывал в оазисе Бискра. Во время поездки он не рисовал. Сразу по возвращении во Францию им была написана картина "Голубая обнажённая" (Сувенир из Бискры) и создана скульптура"Лежащая обнажённая I" (Аврора). Из двухнедельной поездки, он привёз керамику и ткани, которые затем часто использовал в качестве фона для своих картин.

Под впечатлением поездки Матисс увлекся линейными орнаментами мусульманского Востока в стиле арабесок (например, «Накрытый стол — красная гармония», 1908). В его графике арабеск сочетался с тонкой передачей чувственного обаяния натуры. В это время он открыл для себя скульптуру народов Африки, стал интересоваться примитивизмом и классической японской ксилографией. Тогда же появились первые литографии художника, гравюры на дереве и керамика.

Его представление о монументальном, декоративном искусстве нашло высшую форму отражения в двух больших настенных картинах, написанных в доме русского коллекционера Сергея Щукина: «Танец» (1909/1910) и «Музыка» (1910) — на обеих изображены красные тела.

Его картины покупали известные коллекционеры — Гертруда Стайн и российский бизнесмен Сергей Иванович Щукин.

Одним из первых, кто оценил талант Матисса, был русский предприниматель и коллекционер Сергей Иванович Щукин. Сергей Иванович Щукин называл Матисса «современным Микеланджело» — то ли ирония это была, то ли правда, известно только ему самому. Московский купец и коллекционер, горячо любивший французскую живопись, прикипел душой к работам художника с первого взгляда. Весной 1906 года он увидел холст «Радость жизни» и захотел познакомиться с художником. Это был идеалистический пейзаж в красно-желтых цветах, на фоне которого были изображены фигуры танцующих и предающихся любви обнаженных тел. Эта работа тронула Щукина.  В те времена картины Матисса мало кому нравились. Его называли грубым, нахальным недоучкой, но все же именно Матисс привлек внимание Щукина. Коллекционер настолько увлекся, что начал переписываться с художником, хотя прежде довольствовался покупкой полотен у торговцев.  Щукин выкупил 37 работ Матисса и отправил художнику столько же посланий. Сергей Иванович покупал картины, забирая их прямо из мастерской, иногда это были незаконченные, а то и едва начатые работы.

Летом 1908 года коллекционеру приглянулась свежая картина «Игра в шары» и два полузаконченных натюрморта. Работая над последним, Матисс чуть не разорился. Это было огромное полотно (два метра в длину) под названием «Красная комната», с изображением женщины, накрывающей стол. Художник писал фрукты с натуры, которые купил в Париже за немалые деньги. Чтобы они медленнее портились, Матисс все время проветривал помещение, из-за чего ему пришлось работать в пальто и перчатках всю зиму.

В 1908 году Щукин заказал художнику три декоративных панно для своего дома в Москве: "Танец" (1910), "Музыка" (1910) и "Купание", или "Медитация" (последнее панно осталось лишь в эскизах). В них господствовали яркие краски, а композиции, заполненные движущимися в танце или играющими на музыкальных инструментах обнаженными людьми, символизировали природные стихии — воздух, огонь и землю. В панно «Танец» (1910, Эрмитаж) представлен экстатический танец, навеянный впечатлениями от русских сезонов С. Дягилева, выступлений Айседоры Дункан и греческой вазовой живописи. В «Музыке» Матисс представляет изолированные фигуры, поющие и играющие на различных инструментах. Перед отправкой в Россию, панно были выставлены в Париже.  Выставленные в парижском Салоне перед отправкой их в Россию, композиции Матисса вызвали скандал эпатирующей обнаженностью персонажей и неожиданностью трактовки образов.

Матисс считал Щукина своим «идеальным патроном», так как после знакомства с ним художник забыл о долгих годах нужды. Сергей Иванович просил извещать о каждой новой работе — редко кто так следил за творчеством мастера!

В связи с установкой картин, по приглашению Сергея Ивановича Щукина, в 1911 году Анри Матисс лично посетил Санкт-Петербург и Москву, где ему был оказан восторженный и тёплый прием. Отвечая на вопросы журналистов о своих впечатлениях о стране, он сказал:

«Я видел вчера коллекцию старых икон. Вот большое искусство. Я влюблен в их трогательную простоту, которая для меня ближе и дороже картин Фра Анджелико. Я счастлив, что наконец попал в Россию. Я жду многое от русского искусства, потому что чувствую в душе русского народа хранятся несметные богатства; русский народ ещё молод. Он не успел ещё растратить жара своей души».

На деньги, заработанные от продажи своих картин русским предпринимателям и коллекционерам Сергею Ивановичу Щукину и Ивану Абрамовичу Морозову, художник смог, наконец, окончательно преодолеть материальные затруднения.

Матисс путешествовал по Италии, Германии, Испании и Северной Африке в поисках вдохновения и душевного покоя.

В «Заметках живописца» (1908) он формулирует свои художественные принципы, говорит о необходимости «эмоций за счет простых средств». В мастерской Анри Матисса появляются ученики из разных стран.

По совету и при поддержке Майкла, Сары, Гертруды и Лео Стайнов,  Ганса Пуррмана, Мардж и Оскара Моллов и других меценатов, он основал частную школу живописи, которая получила название Академии Матисса. В ней он преподавал с января 1908 по 1911 год. За это время в академии получили образование 100 студентов из числа соотечественников художника и иностранцев. Ганс Пуррман и Сара Стайн были назначены ответственными за организацию и управление академией.

Студии разместились сначала в бывшем монастыре на улице де Севр в Париже. Это помещение Матисс снял ещё в 1905 году в дополнение к своей студии на набережной Сен-Мишель. После основания частной академии было арендовано ещё одно помещение бывшего монастыря. Тем не менее, через несколько недель школа переехала в бывший монастырь на углу улицы Рю де Вавилон и бульвара Инвалидов.

Обучение в академии носило некоммерческий характер. Матисс придавал большое значение классической базовой подготовке молодых художников. Раз в неделю все вместе они посещали музей, согласно учебной программе. Работа с моделью начиналась только после освоения техники копирования. За время существования академии доля студенток в ней была всегда на удивление высокой.

В 1908 году Матисс совершил свою первую поездку в  Германию. Там он познакомился с художниками из группы  Мост.  25 декабря 1908 года в Гран Ревю были опубликованы его «Заметки живописца» ( фр. Notes d’un Peintre), в которых он сформулировал свои художественные принципы, говоря о необходимости непосредственной передачи эмоций за счет простых средств.

Амели посчитала оскорблением попытку Матисса впервые обойтись без нее. В то время она ухаживала за детьми со свекровью в безлюдном пригороде, лишенная самых примитивных развлечений, и это еще больше ее удручало. Всю свою горечь и упреки она изливала на бесконечных открытках Матиссу.После тринадцати лет счастливой семейной жизни в отношениях Матиссов случился первый серьезный конфликт. В очередной период депрессии и безработицы Матисс решил восстановить силы в Сельвии, вдали от дома и мастерской. Он каждый день писал нежные письма своей жене, в которых искреннее признавался, что нуждается в ней. Вскоре, после того, как русский коллекционер Щукин сделал большой заказ, художник воспрянул духом и тон его писем изменился: он не писал уже как раньше о своем желании сесть на ближайший поезд и вернуться домой, а наоборот, уверял Амели, что правильно сделал, оставшись в Сельвии.

Этот конфликт обнажил настоящую правду об их браке, которую Амели было так страшно признать. Их «идеальные» партнерские отношения никогда не могли быть равными. Желание Амели сделать живопись их общим делом, хоть это и получалось в первые годы, оказалось лишь ее фантазией. Теперь Матиссу хватало ее поддержки на расстоянии.

Несмотря на то, что супруги в конце концов помирились, Амели навсегда потеряла уверенность в своем положении, она чувствовала себя ненужной и отвергнутой. Возможно, в тот момент Матисс впервые ощутил признаки грядущей депрессии, которая будет мучить Амели, и впоследствии разрушит их брак.

После этого случая были еще времена, когда в супружескую жизнь Матиссов приходило спокойствие и гармония. Амели, как и прежде, выполняла свои обязанности, но по малейшему поводу ревновала Матисса к его моделям, к работе. Да и, к слову, характер у художника был не из простых.

Матисс, как и большинство творческих натур, имел непростой характер: жить с ним порой было невыносимо. Если он был недоволен своей работой, то не сдерживался и изливал свою злость на любого, кто попадался под руку. Приступы беспричинной ярости были сродни безумию: в такие моменты в Матиссе просыпался собственнический инстинкт, отчего художник закатывал сцены жене и молодым моделям, приходившим позировать для его новых шедевров.

С Амели он вел себя сдержаннее и спокойнее, чем с моделями, но временами и она не спасалась от последствий депрессии Матисса. Однажды, когда Амели отплывала на пароходе из Танжера в Марсель, Матисс пошел проводить жену. Но прощание прошло на высоких тонах: Анри сорвался и наговорил жене много резкостей, о чем сразу же пожалел. Он был уставшим после очередной бессонной ночи и вдобавок расстроен из-за неправильно наложенных теней на сосне в «Акантах». Позже он признался Амели:

«Отдавать себя целиком тому, что ты делаешь, и одновременно наблюдать за собой, делающим это, — самое трудное для тех, кто руководствуется в работе инстинктом».

Между строк звучала фраза «Прости, что меня так просто завести…», отголоски которой проносились сквозь весь их брак.

Амели долгие годы таила в себе обиду за то, что Матисс не ценил ее так, как ей того хотелось.

В 1909 Матисс написал «Испанку с бубном»: моделью стала сама Амели, но позировала она тогда последний раз.

В 1909 году Матисс оставил резиденцию на набережной Сен-Мишель в Париже и переехал в  Исси-ле-Мулино , где купил дом и построил студию. В течение длительного времени члены его семьи служили для него моделями и исполняли все просьбы художника, например, дети должны были молчать во время еды, чтобы не нарушать концентрированности отца.

После посещения большой выставки  исламского искусства в  Мюнхене , во время его второго путешествия в Германию в  1910 году, Матисс провел два месяца в Севилье, на юге Испании, изучая мавританское искусство. В 1911 году он отошёл от педагогической деятельности и полностью посвятил себя творчеству.

В картине «Красные рыбки» (1911, Музей изобразительных искусств, Москва), используя приемы эллипсообразной и обратной перспектив, перекличку тонов и контраст зеленого и красного, Матисс создает эффект кружения рыбок в стеклянном сосуде.

В  1912 году состоялась первая выставка Матисса в США, организованная   Альфредом Штиглицом в Галерее 291, в  Нью-Йорке. Уже в следующем году несколько картин Матисса попали на выставку  Армори Шоу в Нью-Йорке, и вызвали бурю негодования у консервативной американской публики. Тем не менее, произведения художника продолжали выставляться в США Уолтером Пачем, казначеем Армори Шоу, с  1914 по  1926 год.

Примерно в это же время, некоторые композиции Матисса, по мнению многих критиков, были созданы художником под влиянием кубизма. Это связывали с его дружбой с Пабло Пикассо. Матисс говорил, что оба художника, во время их встреч и бесед, много дали друг другу. При этом Пабло Пикассо брал на себя роль «адвоката дьявола», выискивая в произведениях Матисса слабые стороны.

С 1911 по 1913 год художник дважды побывал в Марокко. Результатом этих путешествий, последнее из которых он осуществил совместно с художником Шарлем Камуаном, стало появление ярких, излучающих свет ландшафтов и фигурных композиций, краски которых резко контрастировали друг с другом, как, например, в картинах "Бербер" (1913) и "Арабская кофейня"(1913).

В зимние месяцы с 1911 по 1913 художник посещает Танжер (Марокко), создает марокканский триптих «Вид из окна в Танжере», «Зора на террасе» и «Вход в казба» (1912, там же), приобретенные И. А. Морозовым. Мастерски переданы эффекты голубых теней и ослепляющих лучей солнца.

В 1913 году Матисс вернулся из Марокко. В начале первой мировой войны 44-летний Матисс хотел уйти в армию добровольцем, но его не взяли по состоянию здоровья. Мать осталась на оккупированных немцами территориях, брат попал в плен, сыновей призвали в армию, все друзья, в том числе Дерен и Брак, ушли на фронт.

Летом 1914 года Матисс в третий раз посетил Германию, на этот раз Берлин. В том же году с началом Первой мировой войны немолодой художник обратился с просьбой принять его добровольцем в действующую армию, но ему отказали по состоянию здоровья. Мать осталась на оккупированных противником территориях, брат попал в плен, сыновья и друзья воевали на фронтах. Только жена и дочь остались возле художника.

В 1916 году Матисс по совету врачей из-за обострений последствий бронхита некоторое время провёл в Ментоне, а зиму 1916—1917 года в Симье, пригороде Ниццы, в номере отеля Бо-Риваж, откуда переехал в отель Медитерран. В 1921 году он поселился в двухэтажной квартире на площади Шарль-Феликс в Симье. С мая по сентябрь художник регулярно возвращался в Исси-ле-Мулино, где работал в своей мастерской.

С 1917 года он стал проводить зимы на Средиземном море, а в 1921 году переехал из Ниццы на Французскую Ривьеру.

В 1917 году Матисс окончательно перебрался на юг Франции, поселившись поначалу в пригороде Ниццы. Это было время невероятно интенсивного внутреннего развития: новой угловатой геометрии, сложившейся не без влияния ранее не замеченного кубизма, и нового колорита с преобладанием жемчужно-серого и черного.

Расслабляющая атмосфера Южной Франции вдохновила его на создание чувственной серии «Одалиски» — в ней он изобразил облаченных в экзотические наряды женщин на декоративном фоне. В Ницце он написал множество интерьеров, в которых внутреннее и внешнее пространства неизменно разделены между собой — балконом, перилами и т. п. При этом художник прибегал к синтезу природных и орнаментальных узоров и красок.

В 1918 году в галерее Гийом прошла совместная выставка Матисса и Пикассо. В Ницце он познакомился с Огюстом Ренуаром и Пьером Боннаром.

В 1918–1930 годах на своих работах Матисс часто изображал обнаженных женщин, используя теплое освещение и узорчатый фон. Также в этот период он усиленно занимался графикой.

В 1920 году по просьбе Сергея Павловича Дягилева он создал эскизы костюмов и декораций для балета «Соловей» на музыку Игоря Фёдоровича Стравинского в хорегографии Леонида Фёдоровича Мясина. Позднее, в 1937 году им также были сделаны эскизы декораций для балета «Красное и чёрное» на музыку Дмитрия Дмитриевича Шостаковича в хореографии всё того же Леонида Мясина.

В 1920-е годы имя художника приобрело всемирную известность. Его выставки прошли во многих городах Европы и Америки. В июле 1925 года Матисс получил звание кавалера ордена Почетного легиона . В 1927 году его сын, Пьер Матисс, ставший галеристом, организовал выставку отца в Нью-Йорке, и в том же году художник получил премию Института Карнеги в Питтсбурге за картину " Компотница и цветы".

В конце 1920-х годов Матисс активно сотрудничал с другими художниками, и работал не только с европейцами — французами, голландцами, немцами и испанцами, но и с американцами и американцами-эмигрантами. Он вернулся к занятию скульптурой, которое оставил в предыдущие годы.

В 1929 году, когда Анри Матисс собирался отправиться в путешествие на Таити , у Амели ухудшилось здоровье, и вероятность совместного путешествия таяла у нее на глазах с каждым днем. Она осталась одна — дети разъехались, муж уехал на несколько месяцев на поиски вдохновения.

В то время она начала всё отчетливее понимать, что ее героическая миссия подошла к концу и Анри в ней больше не нуждается. Даже если бы она и поехала с ним, то в качестве простой компаньонки, а в худшем случае — обременяла бы его и была обузой.

Маргарита позже вспоминала, что мать в семье всегда играла роль «спасателя», она вытаскивала Анри из глубоких депрессий. Ощущение собственной ненужности было невыносимо для Амели. Маргарита напоминала отцу:

«В течение 20 лет брака ты постоянно нуждался в ее способности широко смотреть на вещи, все эти годы ее оптимизм уравновешивал твой пессимизм. Когда ты чувствовал себя раздавленным, ее стойкость и самообладание поднимали твой дух».

Постоянное нервное напряжение Матисса отражалось и на Амели: у нее возобновились приступы, вызывающие судороги и рвоту. Физическое и эмоциональное истощение дало выход старым обидам, которые она подавляла в себе.

В течение следующих десяти лет Амели часто болела, из-за чего почти отошла от домашних дел.

В 1930 году американец Альберт Барнс, известный коллекционер работ Матисса, заказал настенную декорацию для своего частного музея. При создании «Танца» (1932) Матисс впервые применил цветную бумагу, из которой вырезал нужные формы. В том же году художник приехал на Таити, где работал над двумя вариантами декоративных панно для фонда Барнса.

На обратном пути с Таити в сентябре 1930 года, он посетил Альберта Барнса в Мерионе, пригороде Филадельфии, в США и принял его заказ на создание триптиха  Танец II (1932—1934). В 1933 году в Нью-Йорке у художника родился внук, Поль Матисс, сын Пьера Матисса.

Во время масштабной работы по росписи фонда Барнса Матисс нанял в секретари молодую русскую эмигрантку, Лидию Николаевну Делекторскую (1910—1998), служившую для него также моделью.

Матисс взял эмигрантку на неполный рабочий день, а сверхурочные часы пообещал щедро оплачивать. Ему тогда было 63, а ей — 22. Лидия была опустошенная и потерянная, а Матисс выглядел жизнерадостным и оптимистичным, рядом с ним она наконец почувствовала себя в безопасности.

Мадам Матисс не чувствовала никакой угрозы со стороны Лидии. Девушка была спокойная и добросовестно работала. К тому же она была блондинкой со светлой кожей, прямой противоположностью одалискам, которые так нравились Анри.

Матиссу нужна была помощь Лидии в работе над декоративным панно «Танец» для Альберта Барнса, крупного коллекционера. Девушка проявила неожиданную ловкость, вырезая фигуры из цветной бумаги и перемещая их на фоне.

Она ничего не знала о живописи и еще долго недоумевала, как человек в годах может заниматься такой ерундой.

Через полгода «Танец» был закончен, и Лидия покинула мастерскую.

Но спустя несколько месяцев здоровье Амели Матисс ухудшилось, и ей потребовалась сиделка-помощница. Тогда супруги и вспомнили о русской эмигрантке.

Лидия ухаживала за больной и постаревшей Амели Матисс, искренне заботясь и переживая за нее. Мадам быстро привыкла к девушке, даже подружилась с ней.

Амели жаловалась Лидии на тяжелую судьбу и на невнимание мужа, рассказывала о его скверном характере.

Лидия не сразу начала позировать Матиссу, она не была его типом. Но однажды, сидя на диване, отдыхая после работы, девушка дернулась от неожиданности: «Не шевелитесь!» — сказал ей тихо вошедший Матисс, и принялся рисовать. Тогда он увидел ее будто впервые: большие глаза, светлые волосы, руки…

Матисс разглядел в Лидии идеальную модель, и начал писать ее неустанно. Он вспомнил о штриховом рисунке и пытался нарисовать портрет девушки одной линией. Обычно, чтобы сделать такую работу, художник изучал человека не часами, а днями и месяцами.

Он рисовал Лидию 20 лет и на закате жизни сказал:

«Когда мне скучно или грустно, я берусь за портрет мадам Лидии. Я знаю ее, как какую-нибудь букву».

В 1935 году весной Матисс написал несколько шедевров подряд: «Синие глаза», «Сон», «Розовая обнаженная».

«Мадам Лидия, вставайте! Надевайте славянскую блузу и вон ту ленту в волосы, и скорее, пожалуйста, скорее, у меня уйдет цвет!» — взывал Матисс, измотанный бессонницей.

Он написал «Стоящую обнаженную», вдохновленный грацией и естественностью светловолосой русской девушки. Этот портрет настолько понравился Матиссу, что Амели даже испугалась. Мадам Матисс всё яснее понимала, что ее место, место музы и помощницы творца перешло к молодой славянке. Она добилась увольнения Лидии Делекторской: Анри, чувствуя себя виноватым перед супругой всю жизнь, уступил ей.

Лидия Делекторская терпеливо и добросовестно исполняла все указания художника, но жена художника настояла на её увольнении, и она была уволена.

Девушка впала в глубокое отчаяние, и пыталась даже свести счеты с жизнью. Она выстрелила в себя, но пуля застряла в грудной кости — нажать еще раз на курок она не смогла.

Амели так и не сумела справиться со своими обидами, и вскоре подала на развод. Матисс позвал Лидию обратно, и она, несмотря на осуждения друзей и семьи художника, согласилась. Матисс остался один, и попросил Лидию Делекторскую вернуться к обязанностям секретаря. С тех пор Лидия жила и работала в семье Матиссов. Лидия вспоминала, что мадам Матисс не хотела видеть ее вовсе не из-за ревности (Делекторская ни разу не давала повода для этого), а из-за того, что она начала играть слишком большую роль в доме.

Родственники и друзья, наблюдавшие за происходящим в семье Матиссов, считали, что у художника к Лидии только профессиональный интерес. Но в этом и крылась проблема. Для Амели поведение Анри было худшим предательством. Ради Матисса она пожертвовала многим, посвятила ему свою жизнь, а теперь, на седьмом десятке, стала больше не нужна.

Вопреки тяжелым годам безденежья и болезней Матисс остался верным призванию. Он не сломился благодаря родным и друзьям — его первым зрителям и критикам. Это, прежде всего, его дочь Маргарита, верная и любящая жена Амели, друг и соперник Пабло Пикассо и, конечно же, Лидия Делекторская — русская эмигрантка, модель и помощница, помогавшая художнику более 20 лет своей жизни.

История Матисса и Лидии полна счастливых и печальных моментов. Светловолосая русская девушка вошла в судьбу художника как простая помощница, но спустя 20 лет стала для него Музой и преданным другом. Была ли она его женой? На этот вопрос Лидия ответила так:

«Вас интересует, была ли я „женой“ Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова — нет, но в душевном отношении — даже больше, чем да. В течение 20 лет я была „светом его очей“, а он для меня — единственным смыслом жизни».

В середине 30-х в своих многочисленных работах маслом и книжных иллюстрациях Матисс раздвигал границы картин — формы уходили в пространство за рамкой. Примером могут служить «Музыка» (1939) и «Румынская блуза» (1940).

1930-е годы стали временем, когда художник попытался подвести итог своим открытиям. Для усиления впечатления, он перенёс в монументальную живопись приемы графики, как например, в картинах " Розовая обнаженная" (1935) и " Натюрморт с устрицами" (1940). В его работах того периода всё меньше экзотики и больше асимметрии. В них женские фигуры изображены в праздничных платьях, сидящими в креслах на фоне ковров, цветов и ваз.

В эти годы им были созданы эскизы для гобеленов, книжные иллюстрации. Матисс написал сцены из Одиссеи для романа «Улисс» Джеймса Джойса. В октябре 1931 года была издана первая книга с иллюстрациями художника. Им стал сборник поэзии Стефана Малларме.

В феврале 1939 года Амели подала заявление о расторжении брака: одним из главных пунктов был раздел нажитого имущества поровну.

С началом Второй мировой войны родственники пытались убедить Матисса эмигрировать в США или Бразилию. Но он остался во Франции, в Ницце, которую не покидал уже до самой смерти.

Матисс был непостоянен в стиле и в манере исполнения — импрессионизм, пуантилизм, реализм, фовизм… Чем он только не увлекался! Живопись, рисунок, скульптура, книжная графика, аппликация, витражи… Его работы цепляли зрителей и вызывала у критиков бурную реакцию — восторг, удивление, гнев, злость, негодование, даже порой отвращение, как, например, в истории с портретом «Зеленая полоса».

В  1941 году Матисс перенёс тяжелую операцию на кишечнике, у него был рак. Ухудшение здоровья вынудило его упростить свой стиль. Чтобы сберечь силы, он разработал технику составления изображения из обрезков бумаги (так называемые Papiers decoupes), которая давала ему возможность добиться долгожданного синтеза рисунка и цвета.  После операции Матисс был почти прикован к постели, однако даже лежа в кровати продолжал работать. Он рисовал карандашом или углем, закрепленным на конце длинного шеста, который позволял доставать до холста.  Лидия ухаживала за ним, помогала бороться с бессонницей, астмой и моральным истощением.  Девушка стала незаменимой для художника: она была его секретарем, сиделкой и моделью. На протяжении 22 лет они были неразлучны. Он боготворил ее и берег, а для Лидии такая жизнь не была ни жертвой, ни стремлением сделать карьеру, ни даже средством заработка. «Мне просто это подходило», — признется она позже.

Искренняя благодарность и нежность Матисса сохранилась в милых шуточных письмах к Лидии:

«Той, у которой нет крылышек, но которая их заслуживает. Мягкость и доброта. В знак уважения!»

«Эй! соловьи ванской дороги, эй!

Соловьи дороги Сен­ Жаннэ уже защелкали.

Ты что ж не слышишь, милашка?

Лидия, поднимайся, та, та, та, та,

Лидия, вставай, все ждут тебя, ту, ту, ту, ту,

соловьи в лесу Жаннэ!»

Это был союз двух чутких и воспитанных людей — великого художника, лелеющего свою Музу, и модели, боготворящей своего Мастера.

Последние 10 лет жизни Матисс почти полностью провел в постели. Из-за перенесенной операции он мог вставать только на пару часов. Мастер не забросил творчество — он начал создавать яркие аппликации из цветной бумаги.

В 1943 году он начал серию иллюстраций к книге «Джаз» из раскрашенных гуашью обрезков (закончена в 1947). Его поздние работы были столь же экспериментальными и яркими, как и ранние. Одной из самых запоминающихся стала книга «Джаз», написанная и проиллюстрированная Матиссом в 1947 году.  В ней художник описывал свои размышления о жизни и искусстве и украшал текст изящными аппликациями из цветной бумаги. Этот проект вдохновил Матисса на создание серии работ с выразительными формами человеческих фигур, вырезанных из ярко-синей бумаги.

В 1944 году его жена и дочь были арестованы гестапо за участие в деятельности Сопротивления.

В период 1946—1948 годов краски написанных Матиссом интерьеров снова стали крайне насыщенными: такие его работы, как «Красный интерьер, натюрморт на синем столе» (1947) и «Египетский занавес» (1948), построены на контрасте между светом и темнотой, а также между внутренним и внешним пространствами.

Уставшему человеческому естеству в XX веке нужна была передышка, небольшой отдых от мыслей о войне, голоде и безработице. Анри Матисс стремился к тому, чтобы своей живописью подарить человеку мгновения счастья, радости и гармонии с миром:

«Всё, о чем я мечтаю, — это уравновешенное, чистое искусство, лишенное тревожного и удручающего содержания. Я хочу, чтобы моя живопись была чем-то вроде удобного кресла, в котором усталый, надорванный, изнуренный человек вкусил бы отдых и покой»

После шестидесяти лет художник все так же непрестанно трудился, и даже несмотря на плохое самочувствие не разлучался с холстом.

В конце 40-х Матисс создавал витражи для часовни Розового Венца в Вансе, которая была спроектирована и построена на его деньги.

На закате жизни судьба предоставила Матиссу шанс подвести итог огромным усилиям, потраченным на совершенствование своего искусства, и он сделал нечто невероятное — оформил капеллу Чёток в Вансе.

В 1947 году Матисс познакомился с доминиканским священником Пьером Кутюрье, в разговорах с ним возникла идея возведения небольшой капеллы для небольшого женского монастыря в Вансе. Матисс сам нашёл решение её художественного оформления. В начале декабря 1947 г. Матисс определил план работы, в согласии с доминиканскими монахами, братом Рейссинье, и с отцом Кутюрье.

«Не я выбрал эту работу, судьба определила мне её в конце моего пути, моих поисков, и в Капелле я смог объединить и воплотить их», «работа над Капеллой потребовала от меня четырёх лет исключительно усидчивого труда, и она — результат всей моей сознательной жизни. Несмотря на все её недостатки, я считаю её своим лучшим произведением. Пусть будущее подтвердит это суждение возрастающим интересом к этому памятнику, не зависящим от его высшего назначения».

Анри Матисс

— так Матисс обозначил значение своей работы над витражами и фресками для Капеллы Чёток (Капеллы Розария) в Вансе .

«Я не стремлюсь возводить церкви, — говорил Матисс. — Я создаю нечто вроде театральной декорации… Я хотел бы сделать свою капеллу местом, которое своей красотой тронуло бы сердце каждого, местом, где их души были бы очищены красотой форм».

Над керамической крышей, изображающей небо с облаками, парит ажурный крест; над входом в капеллу — керамическое панно с изображением святого Доминика и Девы Марии. Другие панно, исполненные по эскизам мастера, помещены в интерьере; художник крайне скуп на детали, беспокойные черные линии драматично повествуют о Страшном Суде (западная стена капеллы); рядом с алтарем изображение самого Доминика. Эта последняя работа Матисса, которой он придавал большое значение, — синтез многих предшествующих его исканий. Матисс работал в разных жанрах и видах искусства и использовал разнообразные техники.

В пластике, как и в графике, он предпочитал работать сериями (например, четыре варианта рельефа «Стоящая спиной к зрителю», 1930-40, Центр современного искусства имени Ж. Помпиду, Париж).

Освящение Капеллы Чёток состоялось 25 июня 1951 г.

На закате карьеры Матисса сопровождал успех. Его знали в обществе — теперь имя работало на него.

После четырехлетней непрерывной работы у Матисса ухудшилось здоровье: упало зрение, начала мучить бессонница, болело сердце. Но, несмотря на это, он продолжал работать над аппликациями. В 1952 он закончил серию «Голубые обнаженные» и большую работу «Бассейн» и в 1953 показал их на выставке в Париже.

В 1954 году Матисс опубликовал книгу «Портреты», в которой собрал 39 портретов современников.

Остальные девять витражей расписаны Марком Шагалом.

Мир Матисса — это мир танцев и пасторалей, музыки и музыкальных инструментов, красивых ваз, сочных плодов и оранжерейных растений, разнообразных сосудов, ковров и пестрых тканей, бронзовых статуэток и бесконечных видов из окна (любимый мотив художника). Стиль его отличается гибкостью линий, то прерывистых, то округлых, передающих разнообразные силуэты и очертания («Темы и вариации», 1941, уголь, перо), четко ритмизирующих его строго продуманные, большей частью уравновешенные композиции. Лаконизм рафинированных художественных средств, колористических гармоний, сочетающих то яркие контрастные созвучия, то равновесие локальных больших пятен и масс цвета, служат главной цели художника — передать наслаждение от чувственной красоты внешних форм.

Кроме того, Матисс испытал сильное влияние произведений исламского искусства, показанных на выставке в Мюнхене. Две зимы, проведенные художником в Марокко (1912 и 1913), обогатили его знанием восточных мотивов, а долгая жизнь на Ривьере способствовала развитию яркой палитры. В отличие от современного ему кубизма, творчество Матисса не было умозрительным, а основывалось на скрупулезном изучении натуры и законов живописи. Его полотна, изображающие женские фигуры, натюрморты и пейзажи, могут показаться незначительными по теме, однако являются результатом долгого изучения природных форм и их смелого упрощения. Матиссу удавалось гармонично выражать непосредственное эмоциональное ощущение действительности в самой строгой художественной форме. Прекрасный рисовальщик, Матисс был по преимуществу колористом, добивавшимся эффекта согласованного звучания в композиции многих интенсивных цветов.

3 ноября 1954 года художник скончался на руках у Лидии Делекторской в Симиезе под Ниццей в возрасте 84 лет.

Долгие и утомительные годы экспериментов в поисках настоящей гармонии принесли плоды: Анри Матисс стал признанным и известным на весь мир художником и мастером цвета.

Его Работы представлены во многих музеях мира. Большая коллекция его картин хранится в Эрмитаже и в Государственном музее имени Пушкина.

Интересные факты:

• Оперативный псевдоним одного из персонажей фильмов о Джеймсе Бонде («Казино „Рояль“» и «Квант милосердия»), а равно и романа Себастьяна Фолкса «Дьявол не любит ждать» Рене Матисса взят в честь художника.

• В честь Матисса назван кратер на Меркурии.
• Одна из картин Матисса — «Les coucous, tapis bleu et rose» — в феврале 2009 года была приобретена частным коллекционером во время торгов в аукционном доме Кристис за 32 миллиона евро.  Натюрморт был создан художником в 1911 году.