Русское народное творчество

ВЫШИВКА РЯЗАНИ

Существует красивая легенда о том, что, пролетая над ря­занской землей, жар-птицы роняли перья. И там, где они упали, по­явились чудо-мастерицы - ис­кусные кружевницы, вышиваль­щицы. Многое с тех пор измени­лось, но остались вышедшие когда-то из-под их рук украшен­ные вышивкой полотенца, ру­башки, передники, расшитые бисером и лентами головные убо­ры, кружевные скатерти, косын­ки, тканые узорные поневы. Хра­нится это все в музеях или кое-где еще в деревенских сундуках. Нынешние девчонки, как, впрочем, и мальчишки, по всей стране ходят в одинаковых вещах, слушают одну и ту же музыку и танцуют одни и те же танцы. Но в Рязани осталось немало вну­чек и правнучек тех мастериц. Елена Валентиновна Колодкина (ее хочется называть просто Ле­на, так внешне мало отличается она от своих учениц), преподава­тель детской художественной школы № 1, более пятнадцати лет занимается вышивкой и кружевоплетением. Она сама лишь недавно узнала, что ее прабабуш­ка была знатной кружевницей Скопина, того самого Скопина, который прежде славился не только уникальной керамикой, но и кружевоплетением. Сейчас там уже не осталось этих ма­стериц...

Занятия в ДХШ называются «вышивка и кружевоплетение». Этими двумя словами не охва­тишь огромную силу, которая исподволь, неприметно воспиты­вает глаз, вкус, развивает чув­ство меры, гармонии. Нередко, по словам преподавателя, девоч­ки приходят, чтобы научиться самым элементарным образом украсить одежду, предметы до­машнего обихода: вышить ба­бочку, птичку, вишенку. Но в первый год девочки не столько вышивают, сколько ходят по му­зеям, выставкам, благо в Рязани в историко-архитектурном и художественном музеях бога­тейшая коллекция народного костюма. А рязанский народ­ный костюм — целая энци­клопедия вышивки.

Каждый уезд, а то и каждая деревня имели свой неповтори­мый костюм,  свои  приемы  ук­рашения,  особенные  декоратив­ные строчки и швы.  Украше­ние костюма не пустая забава. Это были словно передающиеся из поколения в поколение завет­ные письмена, которые можно читать как книгу. Каждый эле­мент орнамента имел свое зна­чение, смысл. Расположение вы­шивки по подолу, рукавам, воро­ту было не случайным, а играло роль оберегов,  отводящих  дур­ной глаз, нечистую силу. Мно­жество древних обрядов связано с надеванием  одежды,  а такие ритуалы, как свадьба, крестины, похороны, имели для церемоний особым образом вышитые поло­тенца. Века хранилась память, древняя  образность   и   красота. Если в прежние  времена,  под­растая, девочки видели всю эту красоту с детства, «читали», уме­ли воспроизвести, то сейчас тре­буется значительное усилие, что­бы вернуть генетическую память. Ведь   стоит    разомкнуть    одно лишь звено, и распадается вся цепочка.

Искусство рязанской народной вышивки и кружевоплетения еле теплится. Мастериц можно сосчитать по пальцам руки. На­стоящими подвижниками в деле его возрождения стали художники  Д. А. Смирнова и В. В. Грумкова. Между ними и Леной Колодкиной стоит временная про­пасть в 50 лет. Пропасть разде­ляет и сказочные по красоте изделия, которые выходят из-под рук мастериц и попадают сразу в музеи, и то, что делают на строчевышивальной фабрике. Михайловское кружево, уни­кальное в России, всегда плелось насыщенно-красным в сочетании с контрастными цветами, а ока­залось бело-голубым.

Ну как тут не посетовать, имея такое богатство, хранить его под спудом, подобно скупо­му рыцарю, разглядывать, за­мирая от восторга, драгоценную вышивку лишь в музеях. Лена поведала горестную историю о том, как пришлось ей, коренной рязанке, отучившейся в Рязан­ском художественном училище на отделении вышивки, начи­нать с нуля — настолько ус­ловны были знания и опыт учи­лища. Пересмотрела массу ли­тературы, таблиц, ходила к ма­стерицам, выспрашивала секре­ты разных швов. Но ими не каждый поделится.

Хождение по мукам укрепило в ней желание избавить учениц от повторения пройденного ею пути, от долгих, часто безрезуль­татных, поглощающих драгоцен­ное время поисков. Ей хотелось создать воспитанницам благопри­ятную среду, в которой были бы спрессованные годы ее поисков и они смогли бы реализоваться в плодотворные занятия.

Более чем за 10 лет работы у нее выросла не одна смена учениц, как она, увле­ченных идеей возрождения ря­занской вышивки. И решили они вместе организовать артель по типу ранее существовавших, где не просто выполнялись бы ин­дивидуальные заказы и выпуск изделий небольшими сериями, а был бы музей рязанской вы­шивки, как старинной, так и современной. Ведь музейный материал для народного искусст­ва хранилище чистоты его истоков.

Но девчонки, как бы они ни были талантливы и восприимчи­вы, всегда остаются девчонками, как и 100 и 200 лет назад, иг­рают в куклы. Но и куклы у них уже непростые. Наряды для них шьются по законам рязанского народного костюма. Выбирают, например, свадебный костюм скопинского уезда. Рисуют эс­киз, орнамент вышивки умень­шают пропорционально размеру наряда, подбирают тесьму, лен­ты, блестки. А летом у бабушки в деревне (у них уже глаз на­метан на домотканину) всегда сумеют отличить тряпочку, ко­торая была когда-то старинным полотенцем или рубашкой. Если не удается набрать подлинных тканей на весь костюм, долго ищут, подбирают нечто похожее. Лена почти не беспокоится за их работу, ошибки у таких де­вочек редки. Они почувствовали подлинную красоту народного орнамента и костюма в много-делии и гармоничности. И кук­лы получаются на диво. В ново­сибирском академгородке, куда их привозили девочки на фоль­клорный фестиваль, от них не отходили зрители. Среди обилия изделий декоративно-прикладно­го искусства рязанские куклы были, несомненно, первыми кра­савицами.

Если ручей загрязнен, надо идти к истоку, чтобы зачерпнуть чистой воды. Так и народное искусство, вышивка, кружево, костюм, та чистая, живая вода, от которой проясняются глаза, теплеет сердце и расцветает в человеке радость.

И. ПРОТОПОПОВА