ХОХЛОМСКАЯ РОСПИСЬ

Деревянную посуду ладили на Руси с незапамятных вре­мен. Ковши и братины, миски и ложки, поставцы и солоницы — веками ел и пил из них русский человек, поминая доб­рым словом мастеров, что дела­ли эти красивые и нужные вещи. В любом лесном уголке они реза­ли, точили, расписывали...

И все же Хохлома одна! По­тому что даже среди необыкно­венного разнообразия традици­онной русской деревянной по­суды хохломская — самая на­рядная. Никакая другая не срав­нится с ней в праздничном вели­колепии.

Вы, наверно, слышали такое выражение: «Золотая Хохлома» Поглядите, как сверкает сквозь переплетение узора ее вошедшее в поговорку «золото», и согла­ситесь - правильно называют. Ведь этот жаркий блеск, этот торжественный свет, пронизы­вающий и омывающий знамени­тые хохломские травы, во мно­гом определяет своеобразие здешнего искусства. Веселая, солнечная посуда будто прячет в своих теплых бликах улыбку мастера. Но наряду с радостным земным несет она в себе и иное настроение: торжественное, чин­ное, преисполненное особого смысла. В этих вещах заключе­но то «благолепие», которое по­читалось на Руси в старину «па­че красоты» Выставь такую по­суду на стол — и воцарится в доме праздник!

Зарождение искусства Хохло­мы тесно связано с историей России. В конце XVII века на нижегородской земле стали се­литься старообрядцы, скрывав­шиеся в лесном Заволжье от го­нений. Среди них были и иконо­писцы, знавшие секрет «золоче­ния» дерева без применения до­рогостоящего металла. Фон ико­ны покрывали порошком сереб­ра, затем слоем олифы при закалке в печи олифа темнела, приобретала янтарный оттенок, и серебряный фон под ней казал­ся золотым. Земли в Заволжье скудные, и переселенцы по при­меру местных жителей взялись за посудный промысел. Так и родилась посуда, какой прежде не знали: из дерева, да золотая! Поначалу, правда, «золотили» ее частично, так как серебро тоже было слишком дорого. Но потом стали заменять его оловянным порошком — «полудой», и по­суда сплошь становится «золо­тая» Сегодня используют алю­миниевый порошок.

В раскинувшихся по берегам рек Узолы и Керженца дерев­нях навсегда поселился густой запах олифы. От мала до вели­ка здесь все точили и расписы­вали посуду, а потом везли на самую большую торговую пло­щадь в Заволжье — в село Хох­лому. И хотя там ее только про­давали, название перешло на весь промысел. Из Хохломы купцы везли выгодный товар на крупнейшие ярмарки, а отту­да изделия расходились по всей России и даже за границу

Ах, хороша Хохлома! После закалки в печи роспись чудо­действенно преображалась: цве­та вспыхивали, узор наливался сочными красками и становил­ся таким выразительным, слов­но в нем потекли настоящие травные соки. Кстати, откуда эти бесконечно разнообразные сказочно-реальные раститель­ные узоры?

Корни орнаментальных тради­ций Хохломы уходят в травное барокко, распространенное в рус­ском декоративном искусстве XVII века. Раскольники привез­ли с собой иконы в дорогих ок­ладах, украшенных чеканным или расписным узором, рукопис­ные книги с рисованными за­ставками, старинные узорные ткани. Отсюда растительный ор­намент в своеобразной народной интерпретации переходил в хохломскую роспись. Массовое про­изводство требовало быстроты, и крестьянская кисть упрощала замысловатые узоры. Зато вы­полняла их проникновенно-ли­рично, сближая с мотивами род­ной природы. Так художествен­ные традиции Древней Руси и традиции народного творчества слились в искусстве Хохломы воедино.

Главные виды здешней роспи­си — «верховая» и «фоновая» - основаны на противоположных приемах использования золото­го фона. В первом случае орна­мент наносится мазками поверх него. Во втором, наоборот, узор, наведенный контуром, остается золотым, а фон вокруг закраши­вают черным или киноварью. К «верховому» письму относит­ся исконная хохломская «трав­ка»: сквозь ее ажурное круже­во все изделие сияет золотом! Роспись «под фон» возникла уже в советское время. К ней восхо­дит и распространенная сегодня «Кудрина», заставляющая вспомнить заставки старинных книг.

Искусство Хохломы — типич­но нижегородское, с преоблада­нием живописного начала над графическим. Тут, как писал выдающийся исследователь рус­ского народного творчества В. С. Воронов, «кисть приобрела первенствующее значение, она не окрашивает безучастно... огра­ниченные контуром детали, но самостоятельно ведет, строит и располагает всю красочную ар­хитектонику». Даже держат ки­сточку хохломские мастера по-особому — так, чтобы она сво­бодно вращалась меж большим и указательным пальцами.

Свободная кистевая техника предопределяет импровизацию. Даже типовую композицию ху­дожница распишет по-своему - кисть сама поведет, изменчивы­ми мазками передавая настрое­ние автора, особенности его мане­ры. То едва касаясь поверхно­сти, то с легким нажимом кру­жит она по токарной форме, во вдохновенном ритме меняя цвета классической хохломской гам­мы: красный и черный по золо­ту. С недавних пор стали уме­ренно вводить зеленый, и жел­тый. Необычайно живописна ритмическая игра красок!

В конце девятнадцатого столетия промысел пришел в упадок. Де­шевая фабричная посуда быст­ро вытесняла с рынка деревен­скую — рукотворную. Стремясь поднять на нее спрос, в искус­ство Хохломы бесцеремонно пы­тались внести безжизненный тра­фарет. «Травка» — «мужицкий рисунок» — почти исчезает с изделий. Лишь на самой деше­вой посуде, больше для себя, про­должали писать мастера люби­мый узор. Именно эта тонкая, но упрямо пульсировавшая жилка подлинного творчества и помог­ла в 30-е годы возродить уни­кальное искусство.

О. НЕФЕДОВА