История одного шедевра

"Письмо с фронта"  Александра Лактионова

Была осень 1947 го­да. К перрону Ярослав­ского вокзала подошла электричка. Двое муж­чин вынесли из вагона громоздкий, заверну­тый в мешковину пред­мет. Путь им предстоял неблизкий. Дойдя до Кузнецкого моста, где находился Оргкомитет Союза художников, за­шли к его председате­лю А. М. Герасимову, распаковали свою ношу и поставили перед ним. Это была картина «Письмо с фронта».

Герасимов долго рас­сматривал ее, вздыхал и молчал.

—   Ну    что   скажете,  Александр Михайлович?

—   Что же тебе,  ми­лый мой,  сказать? Молодец!..

Дальнейший путь — мимо  кремлевских стен, по Каменному мо­сту — в Третьяковскую галерею. Здесь долж­на была открыться Все­союзная выставка...

Автора картины зва­ли Александр Ивано­вич Лактионов. Успех «Письма с фронта» был велик. Через несколько дней о произ­ведении заговорила
вся Москва. И вскоре Лактионов, мало кому прежде известный, стал одним из попу­лярных в стране худож­ников.

Замысел картины возник в 1943 году. По­мог случай.

—  Однажды, бродя по  Загорску, — рассказывал Александр Иванович, —  я  увидел такую сцену. Идет по пыльной  улице, прямо по мостовой, солдат в запыленных сапогах, с перевязанной правой рукой. В другой — ши­нель, под мышкой пал­ка, пилотка набекрень. Он разыскивал номер нужного ему дома. В руке белел треуголь­ник письма. Я подошел к нему и спросил: «Вы кого ищете?» Оказа­лось, он разыскивал дом своего товарища, чтобы передать ве­сточку с фронта...

Я почувствовал, как в душе заговорило то, что я так долго искал и к чему стремился,— именно соль, суть мо­ей темы. Весь смысл моего «Письма с фрон­та» именно в таком че­ловеке, и именно та­кой человек должен принести письмо с фронта.

—   Картину «Письмо с фронта» я писал на серо-зеленоватом тонированном холсте по методу старых масте­ров.  Сначала прорабо­тал светотень и выле­пил все светлые места; тени  оставил почти нетронутыми... Всё  мной написано с   натуры...
Работа  длилась  два летних сезона, два солнечных лета, таких солнечных,   какие редко бывают,  было даже слишком много неба без облаков, которые
мне были нужны.

Сохранились набро­ски, эскизы, этюды и рисунки Лактионова, свидетельствующие, что удача пришла далеко не сразу.

—  Я измучился в по­исках лучшего компо­зиционного  решения и потерял   уже надежду что-либо найти... — го­ворил он.

А сейчас нам кажет­ся, что иной картина и быть не может — на­столько она убедитель­на, так впечатляют об­разы ее героев, хотя и люди, и пейзаж написа­ны прямо «в холст» — это крайне трудно и далеко не каждому художнику под силу.

Смысловой и компо­зиционный центр по­лотна — письмо, мы его замечаем сразу: ведь к нему обраще­ны взоры всех присут­ствующих, объединен­ных общим интересом, а также расположени­ем по кругу. Ритмично повторяются движения фигур, жесты. Мало­значащий, казалось бы, штрих — наклон палки в руках раненого. Од­нако такая «мелочь» композиционно связы­вает левую и правую части картины. Попро­буйте на репродукции палку чем-нибудь за­крыть — и вы в этом убедитесь. В конце концов мы обращаем внимание на смягчен­ный воздушной дым­кой дальний план. Но ненадолго! Идущий на­встречу военный воз­вращает наш взгляд обратно.

Художник сумел ча­стности подчинить глав­ному, крепко спаять между собой все эле­менты картины. Пора­жает эффект освеще­ния — соединение пря­мого солнечного света со сложной гаммой го­рячих рефлексов, бла­годаря которым так прекрасно заиграло пространство первого плана. В работе как бы соединились лаконич­ность языка плаката с подробным повество­ванием жанровой кар­тины. Конкретность пе­редачи красоты фор­мы, весомости, мате­риальности, фактуры предметов, предельная завершенность произ­ведения лишь усилива­ют впечатление реаль­ности происходящего.

«Письмо с фронта»— незабываемый рассказ о силе духа советского народа, его красоте, непобедимости. Карти­на по праву вошла в золотой фонд совет­ского изобразительно­го искусства.

А. АШАРИН