История одного шедевра
«Новгородский торг» А. М. Васнецов
Это восьмая из серии «Картин по русской истории» — «Новгородский торг» А. М. Васнецова. Как и все его произведения на историческую тему, она наполнена жизнью, движением, множеством деталей. Мы как бы окунаемся в повседневный размеренный и разумный быт далеких времен. Основная мысль картины — показать значение торговли в жизни Новгорода Великого. Это наглядная иллюстрация (не только применительно к данному тексту, но и другой научной литературе) того, что Новгород был не только феодальной и боярской республикой, но и важным торговым центром, тесно связанным с русскими землями и многими западными странами — прежде всего с Ганзейским союзом, игравшим большую роль в средневековой Европе.
В очерке С. А. Князькова делается упор на то, что торговля была главным делом Новгородской республики и в первую очередь самого господина Великого Новгорода. О прочих занятиях он упоминает вскользь, как о неосновных. Однако нужно отметить, что земледелие, особенно животноводство, играло существенную роль в жизни новгородских земель, где существовали обширные боярские вотчины, производившие немало сельскохозяйственной продукции. Да и охота, рыболовство, прочие промыслы давали ощутимую прибавку к столу новгородцев. Хотя автор прав, конечно, в том, что Новгороду постоянно не хватало хлеба — его ввозили, как говорили тогда — «снизу», из Поволжья, Рязанской земли.
Больше и подробнее можно было бы рассказать не только о купеческих артелях — таких, как «Иваново сто», но и о существовании профессиональных ремесленных и цеховых объединений, о чем довольно много говорится в трудах наших историков Б. А. Рыбакова и М. Н. Тихомирова. Хотя это были и менее развитые организации по сравнению с западноевропейскими купеческими гильдиями и ремесленными цехами, но они все же существовали.
Наконец, помимо явлений, связанных с хозяйственной жизнью, С. А. Князьков говорит о том, как активная торговая деятельность города отразилась в новгородской культуре — былинном эпосе. К повествованиям о Ваське Буслаеве и знаменитом Садко надо добавить (в литературе об этом говорилось не раз), что главным действующим лицом последней былины служит, вероятно, реальное историческое лицо — богатый новгородский гость, которого звали Сотко Сытинич. И это было распространенным в устном народном творчестве, когда за фантастическими подчас персонажами стояли реальные прототипы — в некоторых случаях один человек, в других — несколько, которые затем обобщались в былинный образ.
В. БУГАНОВ,
доктор исторических наук
Картина изображает торговую площадь в Новгороде Великом времен расцвета его политического и торгового могущества. Перед нами площадь около наиболее чтившейся в торговом мире древнего Новгорода церкви святого Иоанна, что на Опоках. Эта церковь существует и до сих пор в Новгороде, но новгородец XII или XIII веков, если бы он чудом встал из вековой могилы, не узнал бы теперь своего святого великого Ивана, что на Петрятином дворище,— так сильно пострадала и изменилась церковь от многочисленных грубых и неумелых пристроек, поправок, «реставраций». Площадь у храма святого великого Ивана, что на Опоках, была средоточием и торговой, и политической жизни Великого Новгорода. С берега, на котором она стоит, отступая несколько десятков сажен от реки, открывался широкий довольно вид-панорама на центральную часть старого вечевого города. Картина воссоздает эту панораму. Вдали, на заднем плане возвышаются стены «детинца» — Новгородского кремля, за которыми виднеются главы Софийского собора, Евфимьева башня и звонница собора. Проезжие, или Водяные, ворота детинца выходят к мосту через Волхов, поставленному на «клетях» — опущенных в воду срубах, наполненных камнем. Мост соединяет детинец и всю Софийскую сторону с Торговой, на которой во главе моста стоит каменная башня с воротами. На водяной башне детинца видны часы немецкой работы, составлявшие гордость Новгорода. От моста к воротам детинца идут низкие деревянные ряды-балаганы, где сидели торговцы всякой мелочью. На время осады и мост и эти ряды, конечно, уничтожали. На Волхове, который, судя по снегу, должен скоро покрыться льдом, видны последние суда торговых людей, спешащих грузить их, чтобы до мороза уйти на Ладогу, где стоят, дожидаясь их, немецкие корабли.
Первый план картины изображает «Великий ряд» — постоянные лавки и торговые амбары, с «торгом» перед ними, где продавался товар с возов «возниками», прибывшими со всех концов обширных новгородских владений. У самого храма видны городские весы, где особый городской чиновник собирал «весчее» — сбор за взвешивание товара: городские весы гарантировали правильность взвешивания и доставляли доход святому Ивану. Направо в самом углу картины изображен меняла с кожаной сумой для денег через плечо, стоящий за своим столом-прилавком, на котором стоят маленькие весы для взвешивания рублей. Рубля в качестве целой отчеканенной монетной единицы тогда еще не существовало, и рублем называли счетную меру. Налево стоит воз с укругами воска, которые привезший также во избежание промедления в доставке товара, новгородское правительство установило постоянную таксу за провоз товара от берега до немецкого двора. До двора немецкого полагалось 10 кун с воза, а до готского — 15 кун.
Кроме этого пути, немцы могли возить свои товары через Псков и через Нарву по сухому пути; это был преимущественно зимний путь. Возить иноземный товар другими дорогами в Новгород запрещалось, и товары, привезенные не указанными путями, отбирались в казну.
Немецкий двор был обнесен высокой стеной, и его охраняла масса цепных собак и немецкая стража. По договорам новгородцы не могли строить здания около этого двора и держать здесь товар, не могли даже собираться возле и играть в свайку. Во дворе стояла церковь и большое здание с обширной палатой — «гридницей», где собирались иностранные купцы; около этой комнаты была меньшая для слуг, тут же помещались и отдельные спальни. Кругом всего здания были выстроены клети или амбары для склада товара; но товаров привозили такое множество, что они не помещались в амбарах и сваливались в общей комнате и даже в церкви.
Благодаря тем привилегиям, какими немцы сумели обставить себя в Новгороде, и тяжелому кулаку Ганзы, которая не скупилась показывать его слабейшим друзьям и союзникам новгородская торговля с заграницей скоро совершенно очутилась в немецких руках, и роль новгородских купцов свелась к покупке того, что привозили немцы, и перепродаже внутрь страны. Немецкие купцы заранее уговаривались между собой и покупали товар у новгородцев по тем ценам, по каким хотели, и новгородцы ничего не могли с этим поделать, несмотря на то, что некоторые товары, например, восточные, немцы только от новгородцев и могли получить. Лучшая организация, как всегда, побеждала. Иностранные товары Новгород покупал, конечно, не только для себя, но и для перепродажи в другие русские области. Новгородские купцы постоянно ездили в Суздаль, Владимир, Киев, Чернигов, Галич, даже в Литву. Являясь продавцами иноземных товаров, новгородцы были в то же время и покупателями туземных для заграничного рынка.
Самым важным предметом торговли Новгорода с другими русскими княжествами был хлеб, в котором Новгород нуждался не только для перепродажи иноземцам, но и для себя, так как болотистая новгородская почва родила хлеба мало. Хлеб шел в Новгород из Рязани, по Оке и Москве-реке на Волоколамск, а с верхнего Поволжья на Тверь и Торжок. Неурожаи и войны, стеснявшие доставку хлеба в Новгород, бывали иногда причиной страшных голодовок в Новгородской земле. Так, в 1187 году цены на хлеб в Новгороде поднялись так, что родители продавали немцам своих детей, только бы спасти их от ужаса голодной смерти. Такая зависимость Новгорода в столь существенном вопросе, как хлеб насущный, от других русских земель была причиной того, что сильные князья, как Андрей Бого-любский, а впоследствии и московские, могли держать Новгород в повиновении, не прибегая к оружию: стоило им только прекратить доставку хлеба на новгородские рынки, и смиренный ожиданием голода Господин Великий Новгород шел на уступки даже перед побежденным в открытом бою противником, державшим в своих руках ключи от житниц Поволжья и Рязани.
Крайняя небезопасность тогдашней торговли, отдаленность рынков, трудность дороги к ним, необходимость быть сильными и вооруженными при торгово-промысловых экспедициях в страны дикарей,— все эти обстоятельства заставляли новгородских купцов вести свою торгово-промыс-ловую деятельность артелями или компаниями. Купеческих артелей было в Новгороде много; разделялись они или по товару, которым участники их торговали, или по местности, куда они ходили; сообразно с этим в Новгороде были артели купцов низовских, то есть торговавших с Низовой землей, как тогда в Новгороде называли Суздальскую область; поморскими купцами звались те, которые ходили на Балтику или на Белое море; купцы, торговавшие солью, назывались прасолы.
Особенное значение имела в Новгороде артель купцов, соединившихся около храма св. Иоанна Предтечи, или, по-новгородски, у Ивана Великого в Опоках. Всякий купец, пожелавший вступить в «Иваново сто», должен был внести вклад —50 гривен и, кроме того, пожертвовать 29/2 гривны в пользу церкви св. Ивана на Опоках. Такой купец уже навсегда делался участником Ивановой сотни и передавал это право своим детям. В отличие от других купцов его называли «пошлым», то есть старинным купцом, и в этом заключалось много гордости и довольства для тогдашнего купца; принадлежность к Ивановой сотне сильно способствовала кредиту и положению купца в торговом мире. Купцы, записавшиеся в «Иваново сто», имели большие привилегии; так, они имели право получать от города военный отряд для конвоя их торговых экспедиций, отправляющихся, например, на Урал; в минуты торговых затруднений, грозивших ивановскому купцу «изгойством», то есть банкротством, он получал из общественной кассы подмогу, которая раскладывалась на всех участников сотни.
У Ивана Великого на Опоках находился общественный гостиный двор, где купцы складывали свои товары и где в особой «гриднице», то есть обширной палате, они собирались для рассуждений об общих делах. Для ведения текущих дел общества они выбирали из своей среды старосту, который сам выбирал себе помощников. Общественная касса помещалась в самой церкви. На хорах церкви св. Ивана находились лари — вделанные в стену шкапы, где хранились торговые книги, документы, все новгородские грамоты и договоры; церковь св. Ивана являлась, таким образом, государственным архивом для всего Новгорода вместе с храмом св. Софии, где хранились еще и духовные грамоты. В подвалах церкви св. Ивана складывались товары и находилась общественная касса. Около церкви помещался рынок, торг, и стояли весы, на которых вешали товары; при весах состояли особые выборные присяжные чины, которые производили взвешивание и наблюдали за правильностью веса и торговли; за взвешивание, как и при продаже товара, взималась с покупателя особая пошлина. Рядом с большими весами находились еще малые, служившие для взвешивания драгоценных металлов, слитки которых заменяли тогда чеканную монету. При церкви св. Ивана состоял и торговый суд, председателем которого был тысяцкий. Таким образом, церковь св. Ивана на Опоках, возле которой объединились богатейшие купцы, являлась как бы центром всей новгородской торговли.
Успешная торговая деятельность подняла необыкновенно силу и значение Великого Новгорода; торговлей жило все новгородское население, и торговый человек в Новгороде — самая большая сила; никакой договор, никакое решение не проводится на вече без согласия купца; предприимчивая, полная опасностей, удачи и неудачи торговая жизнь вырабатывала из новгородцев и людей предприимчивых, упорных, настойчивых, дерзких и смелых. Новгородские былины о Ваське Буслаеве и о Садко рисуют яркими красками надменную и бесшабашную удаль новгородского купца-богача. Эта удаль и отвага, не находя себе исхода на родине, заставляла многих новгородцев уходить на сторону, на Волгу, главным образом в страну старинных врагов Новгорода — суздальцев, чтобы грабить здесь людей и торговые суда. Эти разбойничьи походы новгородских удальцов-ушкуйников часто бывали причиной больших и опасных для Новгорода недоразумений с соседями. В 1375 году какой-то новгородец Прокоп собрал ватагу в 2000 человек и из Двинской земли прошел на Волгу. Здесь ушкуйники напали на Кострому. Великокняжеский воевода бежал, и Прокоп с товарищами разграбил город, набрал много всякого добра, пленил жителей, не щадя женщин и детей, и пошел вниз по Волге, где пограбил окрестности Нижнего Новгорода, разграбил множество купеческих судов, перебил бесерменских, то есть татарских, персидских и бухарских купцов. В г. Булгарах он продал татарам весь свой полон и добрался до Астрахани, где какой-то татарский князь перебил всю ватагу Прокопа. Новгородских ушкуйников знали и в Перми и в Заволочье, на своих лодках проникали они на Белое море и грабили северные берега Норвегии.
С. А. КНЯЗЬКОВ
|