ИЛЛЮСТРАЦИЯ

Иллюстрация (от лат. illustratio — освещение, наглядное изображение),

1. Объяснение с помощью наглядных примеров.
2. Изображение, сопровождающее и дополняющее текст (рисунки, гравюры, фотоснимки, репродукции, карты, схемы и т. п.).
3. Область искусства, связанная с изобразительным истолкованием литературных и научных произведений.

В строгом значении термина к иллюстрации следует относить произведения, предназначенные для восприятия в определённом единстве с текстом (т. е. как бы участвующие в процессе чтения). Развитие искусства иллюстрации в этом её значении тесно связано с историей книги. За пределами иллюстрацией как таковой остаются изобразительные интерпретации литературных текстов, не предназначенные непосредственно для оформления книги (таковы, например, иллюстрации Боттичелли к «Божественной комедии» Данте, О. Домье к «Дон-Кихоту» Сервантеса, В. А. Серова к басням иллюстрации А. Крылова). Иллюстрация, входя в художественный организм книги, газеты, журнала, дополняется другими декоративными элементами оформления (заставки, концовки и инициалы), которые также могут составлять образный комментарий к тексту.

Первоначально рукописи иллюстрировались миниатюрами, после изобретения книгопечатания и ксилографии иллюстрация становится главным образом составной частью графики. Наиболее ранние ксилографические иллюстрации появляются в Китае в 6—7 вв., получая особое распространение с 12 в. Китайская иллюстрация (сохраняющая композиционные приёмы живописи) отличается выразительной лапидарностью изобразительного языка. В конце 16 в. в Китае возникает цветная гравюра на дереве; вплоть до 20 в. особой популярностью пользуются лубочные книжки-картинки. В Японии книжная графика возникает в начале 17 в. Расцвет японской ксилографической иллюстрации приходится на 18 — начало 19 вв.; Моронобу, Харунобу, Утамаро, Хокусай с любовью передают в иллюстрации (по отношению к которым текст часто играет подчинённую роль) всё бесконечное многообразие живого мира.

Европейская ксилографическая иллюстрация, зародившаяся в 15 в. и первоначально тесно связанная с искусством миниатюры, становится важным средством для распространения религиозно-дидактических, а позднее гуманистических и реформационных идей. Ранние иллюстрации вырезались на одной доске с текстом, а затем отдельно от неё и помещались вместе с набором; они отличаются лаконизмом обобщённых контуров, гармонирующих с рисунком шрифта (особенно изысканны произведения итальянских ксилографов конца 15 — начала 16 вв.). В 16 в. в искусстве иллюстрации растет стремление к передаче глубины пространства, бурных живописных эффектов.

Крупнейшими мастерами иллюстрации эпохи средневековья и Возрождения были М. Вольгемут, В. Плейденвурф, Й. Амман, А. Дюрер, Х. Бальдунг Грин, X. Хольбейн Младший, Л. Кранах Старший в Германии, У. Граф в Швейцарии, Я. Сварт, Лука Лейденский в Нидерландах, Б. Саломон, Ж. Дюве во Франции,  Тициан в Италии. В 16—17 вв. возникают также и первые русские, украинские и белорусские ксилографические иллюстрации.

С конца 16 в. в иллюстрации преобладает техника гравирования на меди; иллюстрация превращается в самостоятельную композицию, которую исполняли на отдельном листе и вклеивали в текст. Особое внимание уделяется фронтиспису, построенному наподобие барочной триумфальной арки. 17 в. — период бурного расцвета научной иллюстрации. Среди мастеров иллюстраторов 17 в. — А. Темпеста, С. делла Белла в Италии, К. де Пассе, Ж. Калло во Франции, П. П. Рубенс во Фландрии, Р. де Хоге в Голландии, М. Мериан в Германии, В. Голлар в Чехии.

В 18 в. связь иллюстрации с книгой становится прочнее. Широкое распространение получает изысканная виньетка в духе рококо. Художники, тонко раскрывая взаимоотношения литературных персонажей, отбирают главные моменты повествования, выявляют их внутреннюю связь; развивается принцип иллюстративной серии (Ю. Гравло, Ж. М. Моро, Ш. Эйзен, Ф. Буше, О. Фрагонар во Франции,  Д. Н. Ходовецкий в Германии, У. Хогарт в Англии, Дж. Б. Пьяццетта в Италии).

Замечательные образцы естественнонаучной иллюстрации создают в начале 19 в, Т. Бьюик в Англии и Дж. Одюбон в США. На рубеже 18—19 вв. появляются более гибкие и дешёвые изобразительные средства — торцовая гравюра на дереве («политипаж») и литография; для 19 в. характерны как законченная иллюстрация — композиции на отдельных листах, так и беглые наброски в тексте. Остро сатирической злободневностью отмечены иллюстрации мастеров, тесно связанных с журнальной графикой (О. Домье, П. Гаварни, Ж. Гранвиля во Франции). У художников-романтиков (У. Блейк, Э. Калверт в Англии, Э. Делакруа, Ж. Жигу во Франции, Л. Рихтер в Германии). Иллюстрации проникновенно воссоздают эмоциональную атмосферу произведения, основываясь на широком диапазоне чувств: от мистической экзальтации (У. Блейк) до добродушного, фольклорного юмора (Л. Рихтер). Внимательно интерпретируют произведения литературы иллюстрации Г. Доре во Франции, А. Менцеля в Германии, X. К. Брауна (Физа) и Дж. Крукшанка в Англии, Ф. П. Толстого, Г. Г. Гагарина и А. А. Агина в России.

В конце 19 в. неограниченная свобода репродуцирования любого изображения (появилась фотомеханическая репродукция) резко увеличила возможности иллюстраторов, породив многообразие её техник, но в то время станковый характер многих иллюстраций приводил к частой утрате единства иллюстрации и книги в целом. К достижению синтетического единства иллюстрации со шрифтом и орнаментальными элементами оформления стремился в Англии У. Моррис (совместно с У. Крейном). Изысканно-декоративная стилизация и тонкое ощущение плоскости листа присущи художникам, работавшим в духе "модерна" и национально-романтических течений: О. Бёрдсли в Англии, Е. Д. Поленовой, В. М. Васнецову,  Я. Билибину в России.

Проблемы декоративной связи иллюстрации и книги, эмоциональной выразительности иллюстрации решали в России мастера «Мира искусства»: А. Н. Бенуа, М. В. Добужинский, Е. Е. Лансере; их иллюстрации стилистически соответствуют литературному тексту, изображаемой эпохе. К значительным достижениям искусства иллюстрации конца 19—20 вв. принадлежат также произведения Т. Стейнлена, Д. Вьержа во Франции; М. А. Врубеля, Л. О. Пастернака, Д. Н. Кардовского в России; П. Хотарта в Англии; Р. Кента в США. Большое место в 20 в. занимает сугубо личная интерпретация художником литературного текста; иллюстрация часто становится его вольным ассоциативным аккомпанементом, допускающим многозначность его толкования (иллюстрации М. Дени, А. Майоля, Р. Дюфи, А. Матисса, П. Пикассо во Франции, Ф. Мазереля в Бельгии, X. Эрни в Швейцарии, Р. Гуттузо в Италии, А. Кубина в Австрии).

Советская книжная иллюстрация играет важную роль как одно из средств идейного и эстетического воспитания, 1920-е гг. для советской иллюстрации— период расцвета ксилографии (В. А. Фаворский, А. Кравченко), рисунка (В. М. Конашевич, Н. Н. Купреянов, В. В. Лебедев, Н. А. Тырса), зарождения фотомонтажа, появления элементов плакатности в иллюстрации (А. М. Родченко и др.), время поисков предметно-визуального единства иллюстрации и книги.

С 1920-х гг. развивается и многокрасочная иллюстрация детской книги. Для иллюстраций 1930 — начала 1950-х гг. характерно стремление к передаче специфики психологической стороны повествования, к реалистической достоверности образов, к созданию многолистной серии (Д. А. Шмаринов, С. В. Герасимов, Кукрыниксы, Е. А. Кибрик, Д. А. Дубинский); иллюстрации (угольный или карандашный рисунок, литография) сближается со станковой графикой. Необычайно разнообразна советская иллюстрация 2-й половины 1950 — 1960-х гг., следующая лучшим традициям предшествующих лет. Многочисленные иллюстрации к произведениям русской, советской, иностранной, а также детской литературы создают Д. С. Бисти, Ю. А. Васнецов, О. Г. Верейский, А. Д. Гончаров, В. Н. Горяев, Н. В. Кузьмин, А. М. Каневский, М. Пиков в РСФСР, В. Касиян на Украине, С. С. Кобуладзе в Грузии, Е. М. Сидоркин в Казахстане, Г. С. Ханджян в Армении, Л. А. Кучас в Литве и др.

Интересны и разнообразны достижения иллюстраторов социалистических стран (А. Вюрца в Венгрии, В. Клемке, X. Бальцера,  Хегенбарта в ГДР, Э. Липиньского, Т. Кулисевича, Ю. Червиньского в Польше, Лады, Трнки в Чехословакии).

Г. Л. Демосфенова.

КАК СОЗДАЮТСЯ ИЛЛЮСТРАЦИИ

Перебирая в памяти события своего детства, каждый из нас, наверно,  вспомнит, какую важную роль сыграла  в его  жизни  книга. И особенно иллюстрированная, «с картинками», как мы все когда-то говорили. Ведь рисунки эти часто впервые знакомили нас с изобрази­тельным искусством.   Какой  толчок детскому  воображению давали: у книги! Они были истинной  школой фантазии, перенося нас порой в другие страны или давно минувшие времена.

Кто знает, может, именно в такие минуты и происходит рождение художника.  Во всяком случае, истина, что художник начинается  в детстве, для меня бесспорна. Ведь именно в ранние наши годы мы так близко принимаем к сердцу все, что происходит вокруг, так искренне сопереживаем и не отделяем сочиненное писателем от жизни. Безусловно и то, что способность к перевоплощению — одно из главных условий творчества — тоже развивается в детстве. Позже, в училище и институте, мы постигаем грамоту искусства, обретаем мастерство. Но художником становится только тот, кто сохранил в себе эти ка­чества.

Очень хорошо помню любимую игру своего детства. Гуляя по затем­ненным московским улицам, мы с приятелем все время загадывали: кто жил в этом доме сто лет назад, что могло происходить на этой площади, какие события помнят эти улицы и набережные? Придумывались самые невероятные истории, но надо было убедить, что ты сам был их свидете­лем или даже действующим лицом. Особо ценились конкретные бытовые детали. За ними-то и приходилось обращаться к книгам и альбомам. И теперь я твердо знаю, что эти игры не только помогли перенести труд­ности военного времени, но и определили всю мою жизнь.

Сколько себя помню, любил рисовать. Но нарисовать то, о чем прочи­тал, да так же интересно, как в книге, было невероятно трудно. Вроде бы все уже сложилось в голове, а взялся за карандаш — ничего не получается! Этого не знаешь, того не умеешь. Художникам, чьи иллю­страции видел в книгах, завидовал очень и сам мечтал стать иллюстра­тором. Но уже тогда понимал: нужно специальное образование. Учить­ся придется много, я догадывался, оказалось — всю жизнь...

Прежде всего иллюстратор должен владеть всем арсеналом своей профессии. Вот что это значит. Уметь рисовать, и не только с натуры, но и по памяти. Быть грамотным живописцем и, особенно важно, свобод­но компоновать, сочинять. Владеть самыми разными техниками и мате­риалами: углем и пером, акварелью и гуашью, гравюрой и литографией. Разбираться в полиграфическом процессе, уметь сделать макет книги, выбрать нужный шрифт. Хорошо знать литературу, ведь художник дол­жен тонко чувствовать идейные и стилистические особенности автора, иначе не найдет соответствующий им графический язык и материал. В одной книге уместны изящные рисунки пером, в другой — сочные пят­на гравюры, третья мыслится с тонкими цветными акварелями. Можно построить книгу на монументальных разворотах, многофигурных ком­позициях, а есть темы, которые требуют деликатного графического сопровождения.

При работе над иллюстрациями к роману И. С. Тургенева «Накану­не» мне долго не удавалось найти графический язык, который бы соот­ветствовал стилю автора и общему настроению книги. Уже были сдела­ны эскизы всех рисунков, а перейти к выполнению оригиналов все не мог. До тех самых пор, пока не решил, что книга будет золотистой - как бы цвета осеннего листа, и через все иллюстрации нужно провести музыкальную тему грусти и печали. Рисунки сделал двумя красками: сиеной и черной, это дало возможность объединить их и придать нуж­ное настроение.

Совсем другие задачи стояли во время создания иллюстраций к «Маскараду» М. Ю. Лермонтова. Эмоциональный строй драмы совсем иной, а следовательно, необходим новый подход. Ни о какой «приглушенности» здесь не могло быть и речи: нужны напряженный цвет, кон­трастные тени, резкий свет; понадобится едва ли не вся палитра кра­сок!

Труд художника-иллюстратора во многом схож с трудом режиссера. И тут и там в основе авторский текст, одинакова и задача — сделать его зримым, перевести из литературной формы в форму изобразительную. Как и режиссер, художник ищет индивидуальный образ героя, воссоз­дает привычную для него среду, показывает эпоху. Помещая персона­жей в различные ситуации, следит за их развитием. Акцентируя вни­мание на тех или иных моментах произведения, освещая и опуская ка­кие-то детали, знакомит нас со своим собственным прочтением книги. И чем больше он знает о предмете изображения, тем убедительнее и интереснее результат работы.

Очевидно, что не обойтись иллюстратору без знания материальной культуры, то есть предметов, окружающих человека в жизни: мебели, костюма, утвари, орудий труда и многого-многого другого. В противном случае он вряд ли может рассчитывать на успех, особенно если его герои «жили» в другую эпоху. Незаменимый материал тут — произве­дения художников — «современников» персонажей. Где, как не в них, можно увидеть все эти вещи! Отсюда еще одно требование к иллюстра­тору: знать